Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 103

103

Буонн вздохнул про себя. Он представлял, что может делать на переговорах командующий десантными силами. Кончено, никто не рискнет напрямую нарушить рекомендации самого Оонка, особенно, в присутствии старшего инструктора из Канцелярии. Но это так легко — показать там, где надо, пренебрежение к представителям отсталой расы, там, где надо, ввернуть несколько слов, а там где надо, проявить принципиальность и непреклонность… И что делать в этом случае — Буонн с ужасом осознал, что так для себя и не решил, что он будет делать: молчать, подчиняясь чину маршала, или опровергать его, опираясь на свой статус руководителя делегации. И то, и другое — не самый лучший путь к единственному приемлемому для него варианту — быстрому успеху переговоров.

Конечно, все было бы немного легче, не будь его личное будущее так тесно связано с судьбой планеты. В случае удачного завершения миссии ему твердо обещано место старшего наблюдателя в туземной администрации. А в перспективе — пост управителя или заместителя управителя всей планеты и чин министерского советника.

Но если нет… Честное слово, лучше бы филиты вообще не дали никакого ответа. Не зря у флаг-маршала Таорза в тот день было такое мрачное настроение. Тогда филлинскую экспедицию можно было бы смело считать затянувшимся отпуском, а не гадать, шуткой или нет был тот намек о вакантной должности начальника Экваториальной провинции на Киилинарэ…

При воспоминании о Киилинарэ департаментского советника передернуло, что удачно совпало с очередной перегрузкой. Он уже успел прослужить два года на том самом Экваториальном континенте Киилинарэ в должности районного начальника и сохранил об этом месте самые жуткие воспоминания.

Проклятая зловонная дыра с отвратительным климатом! Жара, бесконечные дожди, проклятые насекомые, а райцентр представлял собой два десятка сараев на сваях посреди болота, на единственной в радиусе двухсот километров возвышенности высотой аж в два метра, которую два-три раза в год все равно затопляло после особо сильных и продолжительных ливней.

Уж лучше бы этот континент так и оставался местом ссылки для преступников! Да вот беда — в болотах в изобилии водились гигантские лягушки куилки, обладающие необычайно нежным и вкусным мясом, из некоторых местных кустарников добывали ароматические масла, а вытяжка из болотных водорослей представляла собой надежное и без каких-либо побочных эффектов лекарство от похмелья…

Впрочем, хватит воспоминаний. Его карьера, конечно, важна, но дело не только в ней. И не в неуемных амбициях вечных мальчишек, не наигравшихся в детстве в войнушки. Ставки в этой игре велики. Кронтэю завоевали военные, и гражданская администрация сменила их только восемьдесят лет спустя. После этого планету пришлось ставить на двенадцатилетний карантин — настолько она была разграблена и загажена, а управление космофлота отгрохало себе тогда шикарный небоскреб в бывшей столице…

Интересно, думал ли Таорз или кто-нибудь в его штабе, во сколько обойдется эта переброска ресурсов с Тэкэрэо? А это одиннадцать стандартных световых лет, между прочим. И во что это обойдется самой планете Тэкэрэо? Спорить трудно, в этом есть и личный момент — он сам провел там шесть лет, сначала на посту районного, затем — окружного начальника. И знает, на что способна эта планета, если ей хотя бы чуть-чуть помочь. Не говоря уже о том, насколько большое значение она приобретает после завоевания Филлины.

Советник, в общем-то, не верил ни в бога, ни в черта, ни в Великие Звезды, но сейчас он молился о том, чтобы филиты оказались достаточно мудры, чтобы согласиться с требованиями Империи, или достаточно глупы, чтобы не разобраться, что им предлагают. В любом случае, понял советник, он не уступит. Он будет идти навстречу филитам во всех второстепенных вопросах, не оговоренных его инструкциями. Он будет им льстить или угрожать. Если надо, он дезавуирует маршала Гдэаска и своей волей отстранит его от ведения переговоров. Он уговорит их за два дня подписать соглашение. Он должен победить!

Очередная перегрузка снова вдавила советника в кресло, заставив его с шумом выпустить весь воздух из легких. И почему только проклятые военные не пользуются гравикомпенсаторами?!..

Командующий десантными силами соединения маршал Гдэаск смотрел на страдания советника со смешанным чувством сожаления и легкого сочувствия. Откуда высокопоставленному бюрократу понять прелесть свободного полета? Свободного, без костылей гравикомпенсаторов, когда ты буквально каждой клеточкой тела чувствуешь, как посадочный шаттл, покорный твоей воле, прокладывает себе путь сквозь атмосферу чужой планеты.

Впрочем, чиновникам и положено сидеть в кабинетах. Гораздо хуже, что вкус к свободному полету утратило и большинство его коллег — генералов и маршалов космофлота. Но что гравикомпенсаторы, это только один симптом, причем не самый заметный и не самый главный. Империя больна, опасно больна. Она обленилась и обюрократилась, потеряла свой прежний дух первопроходца и покорителя, а верхушка больше занимается интрижками, гешефтами и межведомственными склоками, чем управлением государством.

Трагично, когда вместо подвигов и свершений на первое место выходит умение «крутиться». Империя потеряла веру в себя, и не зря ее военная мысль уже полтораста лет идет по пути создания все новых и новых монстров, напичканных электроникой и не требующих экипажа.

Одно время он пытался бороться с этим. И даже смог пробить штат и финансирование для одного инженера, конструирующего пилотируемые боевые летательные аппараты. Но его идеи были отвергнуты. «Вы представляете, сколько тогда понадобится пилотов? — сказали ему. — И во что обойдется их подготовка, при том, что нынешний военный бюджет Империи не отвечает всем потребностям космофлота? На те же деньги можно набрать сотню мальчишек-кадетов, посадить их перед компьютерами, а затем надеть им на головы шлемы. И кроме того, зачем бросать граждан Империи в горнило воздушных боев? Это может привести к неоправданным потерям…»

103