Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 251

251

Вопрос оказался актуальным, и в темноте вспыхнула оживленная дискуссия. Проходила она с небольшим преимуществом осторожных, предлагавших терпеть и ждать, дабы не нарываться.

— В чем проблема? — вполголоса спросил Даксель Кена Собеско. — О чем они спорят?

Кратко и тоже вполголоса, чтобы не привлекать излишнего внимания, Собеско посвятил Дакселя в суть спора.

— И всего-то делов?

Даксель, судя по издаваемым им звукам, поднялся во весь рост.

— Эй, вы, там, олухи синерожие! А ну открывайте, тут человек в парашу просится! — закричал он, изо всех сил замолотив кулаками по загудевшему металлу.

Все спорщики испуганно затихли.

— Зря это он, — с укоризной произнес рассудительный бас.

И вдруг снаружи что-то лязгнуло, и широкий люк — ворота их тюрьмы — начал медленно открываться.

— Выходит, надо было только постучать — они и открыли? — громогласно удивился кто-то, судя по голосу, Рико, простецкого вида мужик лет сорока, который отличался несколько замедленной реакцией или, попросту говоря, тормозил.

Эти слова и, особенно, интонация, с которой они были произнесены, вызвали всеобщий немного истеричный смех. Так, смеясь, все высыпали наружу, с удовольствием подставив лица прохладному ветру, особенно приятному после смрадного отсека.

Кажется, Кен Собеско был готов ко всему. Он ожидал увидеть невероятную технику пришельцев, концлагерь с бараками, вышками и колючей проволокой, вооруженных конвоиров или вообще что-то неожиданное и невероятное. Однако выглядело все как-то очень буднично. Широкая ровная площадка, покрытая чем-то вроде очень гладкого бетона, серого с коричневым оттенком, с двух сторон — глухие стены каких-то длинных низких зданий, сложенные из огромных прямоугольных блоков. Справа и позади — если стоять спиной к доставившему их сюда самолету — обширное выжженное плоское пространство. Очень ровное, очень чистое пожарище, только кое-где нарушают однообразие еле заметные кочки — остатки сгоревших дотла кустов. Вдали виднеется полоса черных остовов деревьев.

И только двое пришельцев. Одеты в совершенно нормальную одежду, без всяких футуристических серебряных комбинезонов. У одного, совсем молодого на вид, серо-голубой френч с рядом металлических застежек и стоячим воротничком, узкие прямые штаны того же цвета и черные полусапожки без шнурков и застежек. На втором — постарше, пониже и поплотнее — явно рабочая форма. Темно-серая, почти черная, со множеством карманов, из одного торчат рукоятки каких-то инструментов.

Собеско машинально поискал на форме пришельцев (а в том, что это была именно военная форма, он почему-то не сомневался) знаки различия и обнаружил на обоих рукавах серо-голубого френча синие треугольники вершиной вверх. Такой же треугольник был нашит и на нагрудном кармане. У второго пришельца на груди были две вертикальные полосы — широкая и узкая, а на рукавах от плеч к локтям тянулись по два серых шнура — один витой и толстый, а второй узкий и напоминающий шнурок для ботинок. Собеско решил, что пришелец со шнурами, очевидно, имеет звание, в лучшем случае, сержанта, а вот серо-голубой, наверное, офицер, но вряд ли в больших чинах — что-то вроде лейтенанта. Похоже, особого интереса их прибытие не вызвало.

Тем временем бригада сгрудилась в тесную кучку на полпути между люком и пришельцами. Некоторое время двое пришельцев и филиты молча смотрели друг на друга.

— Пи-ить! — внезапно нарушил тишину чей-то жалобный голос.

Это послужило сигналом. Все вдруг заговорили, разом и вразнобой.

— Пить дайте, пи-ить! — надрывались одни.

— В парашу пустите, нелюди! — гнул свое Шелни, хулиганистого вида парень лет тридцати, до войны служивший то ли проводником на железной дороге, то ли шофером-дальнобойщиком.

— Отпустите, я горданский гражданин! — просительно гудел верзила-бригадир.

— Постойте, замолчите, давайте по очереди! — пытался навести порядок рассудительный бас, но все его усилия пропадали втуне.

Каждый при этом пытался не только перекричать соседа, но и вылезти вперед из-за чужих спин, поэтому все стали понемногу приближаться к неподвижно стоящим пришельцам, охватывая их полукольцом.

Собеско, стоящий вместе с Дакселем несколько поодаль, заметил, как лицо пришельца в серо-голубом френче начинает приобретать затравленное выражение. В его руке вдруг появился небольшой пистолетик с длинным и тонким стволом. Выглядел этот пистолетик совершенно несерьезно, но Собеско уже хорошо знал, что к оружию пришельцев следует относиться с уважением.

— Отойдите назад, — негромко посоветовал он, но этот совет прозвучал как приказ. — Тихо все. А то еще выпалит с перепугу…

Собеско послушались. Не захотел угомониться только один Шелни, просто приплясывающий от нетерпения.

— Параша где тут у вас, параша?! Да не смотри ты так, идиот! Не могу я больше, не мо-гу! Вот придурок, не понимает!..

Сплюнув от негодования, Шелни с совершенно отчаянным видом повернулся спиной к пришельцам и спустил штаны.

— Чего это он? — вдруг удивился Рико.

— Ну, приспичило человеку, — терпеливо объяснил сосед. — Ждать уже сил не было.

— Так и у меня нет! — Рико несмело потоптался и неторопливо присел рядом с Шелни.

Через минуту стоять оставались только Собеско с Дакселем и пришельцы, наблюдающие за всем этим с видом полнейшего обалдения.

— Пожалуй, не стоит отрываться от коллектива, — шепотом посоветовал Собеско Даксель. — Тем более, что следующая возможность, думаю, представится не скоро.

251