Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 257

257

Начало выпуска, как всегда, было неинтересным. Дебаты в парламенте, конфликт в руководстве партии Процветания, очередное продолжение скандала с показом на одном из телеканалов безнравственной картины «Император Гукали», бесчисленные интервью с депутатами… Билон не удивился бы, если бы ему сказали, что все эти сюжеты прямо направлены на дискредитацию в глазах населения института парламентаризма как такового — настолько все было серо, тускло, ограниченно и заполнено склоками и самой дешевой демагогией. Впрочем, будучи здравомыслящим человеком, Билон не верил в заговоры. Этот канал просто показывал народных избранников такими, какими они есть, без всяких прикрас.

Очередная тягомотина наконец сменилась на картинку студии со схематичной картой мира за спиной диктора.

— Продолжается эвакуация населения из стран Восточного континента, — сообщил диктор — Министр иностранных дел Горданы Корчер Бауль в ходе своего рабочего визита в Лиив встретился с премьер-министром Буршуном Танги. Стороны подписали коммюнике, предусматривающее повышение квоты Лиива на прием вынужденных переселенцев до пяти миллионов человек…

Досматривать сюжет, перешедший в протокольное изложение визита, Билон не стал. Можно было прождать еще десять минут и переключиться на новости по другому каналу, но от этого ничего бы не изменилось. Война на Восточном континенте, пришельцы, десятки миллионов смертей, миллионы беженцев — все это находилось под негласным, но строжайшим запретом. Когда без этого нельзя было обойтись, беженцы обтекаемо назывались вынужденными переселенцами, пришельцев с придыханием именовали Звездной Империей, а война вдруг превращалась в «установление контроля» над некой «зоной интересов».

Как профессионал, Билон понимал, что имеет дело с импровизированной, но весьма неплохо срежиссированной пропагандистской кампанией. Горданцев явно старались убедить, что а: на Восточном континенте ничего заслуживающего внимания не происходит; б: пришельцы, в принципе, славные ребята и желают Гордане только добра; в: «вынужденные переселенцы» благодаря активным и точным действиям правительства Горданы эвакуируются на Западный континент, но г: интересы простого налогоплательщика от этого никак не пострадают. Эта кампания длилась уже почти четыре недели, начавшись с самого вторжения и реализовывалась, в основном, методом дозирования информации. Ничего конкретного телезрителям не сообщалось, но их внимание ловко отвлекалось на хорошо продуманные и внешне эффектные сюжеты. Например, как вчера, когда показывали супругу президента, раздающую теплые вещи в некоем лагере для беженцев, промелькнувшем на экране в виде нескольких аккуратных рядов армейских палаток.

То же самое происходило и в прессе. Даже Билон, сам журналист одной из ведущих газет страны, почти ничего не знал о том, что происходит на Востоке. Все, что ему удавалось услышать, приходило на уровне слухов, шла ли речь о голоде в Валезе, голодных бунтах и бойнях в «безопасных коридорах», распаде государств на изолированные анклавы или о налаженной эвакуации в северные и восточные районы Чинерты либо реставрации монархии в Барганде.

Не больше он знал, впрочем, и о том, что делается у него на родине. Ходили слухи, что на островах и в отдаленных районах севера и юга страны организованы сотни лагерей для беженцев, где уже скопилось несколько десятков миллионов человек. Поговаривали о том, что их пошлют осваивать Дальний Запад или договорятся с Урумбидой — самым малонаселенным государством Западного континента. Правительство не сообщало по этому поводу ничего определенного, туманно обещая только, что будет способствовать воссоединению родственников, однако в парламенте уже четвертую неделю шли ожесточенные дебаты о финансировании обустройства переселенцев и, в частности, о введении со следующего года пятипроцентного налога с продаж.

Билон не возражал против налога. Он уже успел получить свою первую зарплату за полмесяца в новой должности и чувствовал себя восхитительно богатым человеком. В первые дни после вторжения он испытывал такое чувство, словно бы с кем-то из его близких случилась страшная и непоправимая беда, но через некоторое время боль притупилась. Сейчас, если бы не постоянные раздражающие воспоминания о пришельцах, он мог бы считать себя довольным жизнью.

Слава снова нашла Майдера Билона. Статья о СОП, к его искреннему изумлению, вызвала широкий резонанс. О СОП вдруг стали много писать и говорить по телевидению, Билон даже как-то видел Ренсера Элаво в каком-то ток-шоу. Приглашали на телевидение и самого Билона, но он отказался. Официально, поскольку журналисту, пишущему на криминальные темы (Билон уже вполне свыкся, что его будущая карьера лежит именно в этой области), не стоит излишне «светиться». В действительности же Билон чувствовал, что здесь сыграло свою роль что-то вроде профессиональной ревности. Билон был газетным журналистом, и ему претила мысль, что для завоевания известности в наши дни нужно обязательно появиться на телеэкране.

Тем более, что на недостаток известности в профессиональных кругах Билон не жаловался. Он знал, что за глаза его называют везунчиком, дважды подряд ухватившим за хвост невероятную удачу, но это его не волновало. Его беспокоило другое: после наделавшего шума материала о СОП в Гамбруке он написал еще две статьи, для подготовки одной из них ему даже пришлось поехать в родной Тиринак (иронично, но свершилось то, о чем он говорил в клубе у Донациллы: в одном из районов Тиринака тоже появился свой СОП), но все это были «не его» темы. В обоих случаях он получал задания от главного редактора. Он выполнил их, и выполнил великолепно, но чувство неудовлетворенности оставалось.

257