Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 299

299

— Выходит, филлинская операция — это… просто ошибка?

— (после непродолжительной паузы) Возможно, вы и правы, Реэрн. И я даже могу объяснить ее. Отчасти — это нехватка опыта в планировании и проведении операций такого масштаба. Отчасти — переоценка собственных сил. И, конечно, спешка.

— Спешка? Но что же заставило нас торопиться? Неужели… Дальняя разведка действительно что-то обнаружила… вернее, кого-то?! И не связано ли это с давним исчезновением «Полюса»?! Ведь он пропал где-то в этом секторе, верно?!

— Все-то вы знаете, Реэрн… — генерал шутит, но глаза его вдруг становятся льдисто-холодными. — Однако настоятельно рекомендую вам впредь забыть об этой теме и не поднимать ее больше ни с кем. Ни с кем и ни при каких обстоятельствах! Вы меня понимаете, Реэрн?! Это тайна не вашего уровня! К тому же (ворчливо), вскорости она может перестать быть тайной… И вообще, не наше дело лезть в высокую стратегию. Давайте займемся нашими тактическими проблемами… Причем, знаете, уже есть ответ!.. Та-ак… Как ни удивительно, флаг-маршал Таорз соблаговолил принять к сведению наши аргументы. Ракетный удар по городу Ле-сек отменяется, какой-либо иной цели для нас не указано. Что же, вы удовлетворены, Реэрн? По крайней мере, у нас с вами совесть будет чиста.

— После того, что мы натворили на Филлине за истекшие три дюжины дней, у нас уже больше никогда не может быть чистой совести. И кроме того, ваше превосходительство. Вы спасли от ужасной гибели один филлинский город, но мы ничего не можем сделать для остальных.

Восходящее солнце еще пряталось где-то за деревьями, но в путанице ветвей в вышине виднелось чистое голубое небо, а лес заполняли прозрачные густо-синие тени. День обещал быть ясным, солнечным и не холодным: термометр у входа в госпиталь спасательной службы показывал всего минус одиннадцать — по местным меркам, почти оттепель. В такую погоду приятно получить выходной, и Вирта Эрилис поспешила использовать его, чтобы навестить двух своих подруг, работающих в этом госпитале медсестрами.

Вот они, стоят втроем под величавыми соснами. Щечки подрумянены морозом, волосы задорно выбиваются из-под вязаных шапочек, звонкий девичий смех разносится по всему лесу. На них нельзя не обратить внимания. Все трое такие молодые, веселые, красивые и притом — совершенно разные.

Выше всех — Тэй Хейзерис. В теплой зимней одежде она кажется слегка полноватой, но на самом деле она просто крепкая и рослая. Ее статная фигура, в которой нет ровным счетом ничего лишнего, так и пышет здоровьем. У Тэй милое круглое лицо с мелкой россыпью веснушек, темно-русые волосы, голос мягкий, певучий, движения плавные и чуть замедленные. Тэй выглядит старше своих двадцати двух лет, человек она очень отзывчивый, серьезный и ответственный, из-за чего на нее в свое время не могли нахвалиться преподаватели, а теперь любят старые госпитальные нянечки, ценят врачи и обожают раненые. Только вот парни-ровесники обычно обходят Тэй стороной, хотя и порой засматриваются на ее совершенные формы. Может быть, они просто чувствуют, что не доросли до нее.

Полной противоположностью Тэй выглядит Линн Валькантис. Она из тех женщин, которые и в сорок пять будут выглядеть так, словно им только что исполнилось восемнадцать. Линн тоненькая, худенькая, на голову ниже Тэй и кажется рядом с ней крошкой. Насмешливые карие глаза, чуть заостренные скулы, короткие темные волосы спрятаны под шапочкой и никакой косметики — Линн не заботится о своей красоте и считает всякие помады и кремы лишней тратой времени, хотя на самом деле она очень привлекательна. Глядя на хрупкую Линн, трудно поверить, что она своими тонкими ручками с легкостью переворачивает раненых парней, которые вдвое тяжелее ее самой, но это, тем не менее, так. Линн Валькантис, несмотря на свой субтильный вид, очень сильная и выносливая. Она выросла на пограничной заставе в южных горах, обошла в туристических походах чуть ли не пол-Чинерты и, кроме того, имеет за спиной больше полусотни парашютных прыжков. Это она месяц назад хладнокровно застрелила грабителя, напавшего на нее в развалинах Галаны. Как иногда говорят между собой однокурсницы, Линн Валькантис следовало бы родиться мальчиком, хотя сама Линн, похоже, не испытывает по этому поводу никаких комплексов.

И наконец, Вирта Эрилис. По росту и телосложению — нечто среднее между своими подругами, хотя красотой, похоже, превосходит их обеих. Во всяком случае, сейчас она выглядит очень эффектно в темно-синей форменной пуховой куртке спасательной службы и светло-голубой вязаной шапочке, из-под которой ниспадают на плечи длинные светлые волосы. Волосами Вирта очень дорожит. Даже здесь и сейчас она умудряется поддерживать их в полном порядке. И вообще, даже не скажешь, что она только под утро вернулась с очередного выезда спасательной бригады.

— Погода сегодня просто чудная, — радовалась Вирта Эрилис. — Ну нет, чтобы вчера такая была!

— А что вчера было? — спросила Тэй Хейзерис. — Нам вчера раненых привезли. Двенадцать человек, все с переломами и обморожениями. Это вы их спасали?

— Расскажи, — потребовала Линн Валькантис. — Вы ведь вчера куда-то выезжали, верно?

— Да, был объект, — небрежно сказала Вирта. — В одном поселке неподалеку обрушилась крыша жилой землянки, где было почти двести человек. А погода, вы же сами помните, какая была вчера — холод, снег, ветер. Мы к тому же только к вечеру туда добрались. Нелегко пришлось…

Вирта поежилась. Неужели это было только вчера? Тяжелый вездеход, пробивающийся к цели сквозь темноту и буран. Качающиеся прожектора, которые иногда почти скрывались в снежных вихрях, и освещенная ими яма с торчащими наружу бревнами. Пронизывающий холод и узкая дыра, в которую надо было лезть в одном свитере, потому что внизу, под завалом, были маленькие дети, и их надо было в кромешной темноте находить под обломками и вытаскивать наверх по одному. Слабеющий голос женщины в удушливой темноте; ей перебило ноги, но она подбадривала и успокаивала плачущих испуганных ребятишек, звала их по именам и подсказывала Вирте, где искать тех, кто потерял сознание… И наконец, когда они вытащили всех, и сил уже не осталось совсем, короткий (к счастью!) ряд мертвых тел на снегу возле провала, и чей-то воющий плач, и взбешенный Дарин Кедерис, тычущий в лицо какому-то типу в дорогом полушубке кусок доски и хрипло каркающий: «Это вы, лично вы, виноваты в их смерти! Вы отхватили для себя целые апартаменты, а людей продолжали держать в аварийной землянке, хотя я, я сам, дважды предупреждал вас!..».

299