Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 415

415

Между тем таинственная женщина, кажется, повторила свою фразу по-картайски. Этот язык понимали здесь почти все, и люди, понимающе кивая, расступились в стороны. Возле койки Куки остались только Стана с кружкой воды и Диль Адарис.

— Откуда вы знаете этот язык? — спросил Эргемар у маленькой женщины, возвращающейся к своему месту. — И кто вы?

— Я и не знаю, — женщина посмотрела на Эргемара снизу вверх спокойными темными глазами. — Но я из Галингейстера, а наш язык похож на зенне. Кое-что я поняла, а об остальном просто догадалась.

— А как вас зовут? — смущенно улыбнулся Эргемар. — Простите, но я не помню вашего имени.

— Его и в самом деле не так-то легко запомнить, — был ответ. — Меня зовут Хеннауэрте Ленневере. Впрочем, вы можете звать меня просто Хенна.

— Вы хорошо говорите по-баргандски и по-картайски, — сказал неслышно подошедший Даксель. — Я могу спросить, почему вы это так успешно скрывали? Здесь ужасно не хватает новых собеседников.

— Может быть, я немного перестраховалась, — пожала плечами Хенна. — Дело в том, что я оказалась здесь именно из-за своего знания иностранных языков…

— Как так? — перебил ее Даксель.

— Я слишком охотно демонстрировала свои познания, пытаясь наладить взаимопонимание в своей бригаде. На пятый день меня отправили сюда. Как мне изволил сообщить пришелец, который меня доставил, я слишком много знаю.

— А сколько языков вы знаете? — заинтересовался Даксель. — Мне кажется, здесь уже нет смысла скрывать.

— О, не так много. Я синхронно перевожу с баргандского и картайского и владею гранидским, чинетским и вилкандским. Кажется, в последнее время я начала немного понимать и венсенский.

— Фантастика, — восхищенно сказал Эргемар. — Вы по профессии переводчик?

— Да. Я работала в одном из банков «тридцатки».

— Случайно не в «Морском Торговом»? — спросил Даксель.

— Нет. В «Вольном Купеческом». А чем вызван ваш интерес?

— У меня счет… — немного смущенно начал Даксель, но не договорил.

Плафоны под потолком вспыхнули ярким светом, и за прозрачными стенами появились силуэты нескольких пришельцев. Увидев людей, собравшихся вокруг койки Куки, трое из них сразу же отправились в приборную секцию и начали облачаться в свои прозрачные скафандры.

Эргемара всегда притягивала эта процедура. В обычном состоянии скафандры как бы висели на стене в соседнем пластиковом аквариуме, чуть подрагивая на растущих из их спин широченных гармошках. Через эти переходники пришельцы смешно залезали внутрь скафандров, засовывая в них поочередно ноги и руки, а затем их помощники или ассистенты снаружи делали что-то у них за спиной, и гармошки послушно сжимались до тонких пуповин шлангов, позволяя пришельцам почти свободно передвигаться по своему отсеку или даже заходить в клетку, где содержались филиты, проходя внутрь через овальные двери-мембраны, проницаемые только с внешней стороны.

Сейчас пришельцы явились к ним не с пустыми руками. Внутри своего отсека они собрали и поставили на столик с колесиками небольшой кубический аппарат с мигающими лампочками и тянувшимся от него длинными разноцветными шнурами. Толкая перед собой этот столик, пришельцы по очереди прошли через мембрану входа и осторожно, чтобы не перепутать шланги, приблизились к койке, где неподвижно лежал Кука. В ярком свете ламп кожа на его ногах и руках приобрела цвет ржавчины. Пятен было так много, что они налезали друг на друга, а на ладонях и ступнях и вовсе сливались, почти не оставляя места для неповрежденной кожи.

— Он заболел, — зачем-то сообщил пришельцам Тухин, показывая на Куку. — Вы будете его лечить? Вы знаете, что с ним?

— Мы должны сначала это выяснить, — глухо произнес автоматический переводчик на скафандре одного из пришельцев. — Соблюдайте спокойствие. Вашему товарищу будет оказана необходимая помощь.

Переводчик не передавал эмоции, но Эргемару показалось, что пришелец взволнован. Хотя, отметил про себя Эргемар, все трое действовали очень слаженно и рационально, словно заранее были готовы к такому развитию событий.

Так, и сейчас они стянули с Куки балахон, быстро и четко взяли у него кровь из руки повыше локтя и вены в паху, а затем облепили его проводами и нацепили на него толстую повязку, напоминающую младенческий подгузник.

— Он должен лежать неподвижно, чтобы не оборвать и не перепутать провода, — сказал пришелец. — Все продукты естественного выделения организма будут задерживаться и перерабатываться внутри… (раздался прерывистый писк, как всегда бывало, когда переводчик не мог подобрать нужного слова). Его можно поить и кормить, но пока лучше ограничиться питательным напитком, который входит в состав ваших пайков. Мы будем наблюдать за ним и всеми вами. Прибор трогать запрещено, виновный будет наказан.

На этом пришельцы развернулись и ушли, оставив столик с прибором у койки. Звонко хлопнули мембраны, и стены снова затвердели непроницаемой прозрачной пленкой. Один из пришельцев сразу же вылез из своего скафандра и присоединился к тем, кто ждал его снаружи, остальные двое остались в приборной секции и принялись за какие-то исследования.

— Не нравится мне все это, — мрачно сказал Даксель, глядя, как один из пришельцев что-то пишет тонким черным фломастером на большом плакате, висящем на стене возле двери.

— А что именно? — лениво поинтересовался Эстин Млиско. Он выглядел совершенно расслабленным, но Эргемар уже знал, что это означало внимание и полнейшую концентрацию.

415