Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 430

430

— А вы не думали, что, отказываясь, вы рискуете не меньше?

— Что?! Вы пытаетесь меня шантажировать?!

— Что вы, господин суперофицер третьего ранга! Просто хочу напомнить, что наши отношения несут в себе не только взаимную выгоду, но и взаимную ответственность. И не беспокойтесь так о доставке груза, право слово! На Филлине все системы контроля находятся еще в самом зачаточном состоянии, и обойти их не представляет ни малейшего труда. А на Тэкэрэо у меня все схвачено. Конечно, существуют печальные случайности в виде ваших коллег по Службе, но ведь такой риск есть всегда, верно?

— Ладно, тьма с вами, — проворчал эсбист. — Я найду для вас семь или восемь дюжин. Но не по двести, а по двести шестьдесят.

— О, это другой разговор! — обрадовался суперкарго. — Двести тридцать, и мы в расчете!

— Ладно. Завтра вечером я вызову труповозку и сообщу вам по браслету. С ее водителем договаривайтесь сами. И помните, после того, как филиты окажутся за воротами, они официально мертвы! Так что, в случае чего, выкручивайтесь самостоятельно.

— Вы так добры, господин суперофицер третьего ранга! Пожалуй, и филиты, если бы знали, оценили бы ваш гуманизм. Подумать только, вместо безвременной смерти и мусорного конвертера — увлекательная поездка на другую планету и много здоровой работы на свежем воздухе!

Глава 70. Прыжок в неизвестность

Очередной бесконечный день подходил к концу. Времени у них опять было в избытке, и они бесцельно растрачивали его, разменивая часы на уходящие в пустоту минуты, занятые (если здесь применимо это слово) ленивыми разговорами и пустяками.

Четырнадцать белых коконов до сих пор оставались на своих местах, безмолвные и пугающие. Правда, Рустен как-то полусерьезно утверждал, что порой слышит внутри них какое-то гудение и постукивание, но его слова больше никто не мог подтвердить. По ночам они тускло блестели в мертвенно-лиловом свете, и если кто-то просыпался и открывал глаза, то обычно уже не мог заснуть до самого утра.

Как ни странно, больше всех страдал бессонницей железный Эстин Млиско, и сейчас он дремал, зарывшись лицом в валик-подушку. Рядом тихо беседовали о чем-то Даксель и выздоравливающий Тухин, в углу Хеннауэрте Ленневере тренировала разговорный чинетский с Дилем Адарисом, Рустен и Тихи, как обычно, были поглощены друг другом, а фидбаллориец Карвен — Санни.

Все как-то были заняты, и Драйден Эргемар делал то, чем обычно занимался в такие минуты и часы: сидел на койке, полузакрыв глаза и скрестив ноги, и мысленно повторял очередной летный маршрут. Сегодня он выбрал полет до лагеря Хольна и никак не мог сосредоточиться. Пустыня была однообразной и сливалась в однотонную песочно-бурую пустошь внизу, а приметная скала-ориентир, похожая на четырехугольную храмовую башню, все никак не хотела становиться на место.

Наверное, поэтому Эргемар первым заметил, что что-то изменилось.

— Смотрите, — сказал он громко, показывая рукой в нужном направлении. — Нас, кажется, хотят выпустить отсюда!

Двое пришельцев, торопясь, возились с пластиковым пологом в дальней стороне их аквариума, там, где он вплотную прилегал к голой стене с одинокой дверью, ведущей в санпропускник. Наконец, им удалось соорудить что-то вроде переходной гармошки, и один из пришельцев, с трудом ворочая через толстый пластик, нажал на ручку двери. Чуть скрипнув, она отошла в сторону, и внутрь проникла легкая струйка чего-то банно-медицинского. После стерильной атмосферы аквариума этот запах показался необычным и резким до одури.

Примерно с минуту все смотрели на приоткрывшуюся перед ними дверь… к свободе? Нет, только в другую камеру их тюрьмы. Никто не решался идти первым. Раньше они мечтали вырваться из опостылевшей прозрачной клетки, но теперь она казалась каким-никаким, но убежищем, защитой перед неизвестностью впереди.

— Идите все в дверь, — недовольно сказал один из пришельцев в переводчик. — Быстрее!

Ему повиновались. Дилер Даксель медленно встал с койки и, не оглядываясь, медленно пошел вперед. Остальные потянулись за ним. Санни помогала идти еще не совсем оправившемуся после болезни Тухину.

За дверью ничего не изменилось. Та же анфилада комнат с различными аппаратами, гигиеническими принадлежностями и форсунками, из которых струился влажный, пахнущий лекарствами густой пар. Все с наслаждением сбросили с себя опостылевшие балахоны. После крохотной кабинки душевой с тепловатой водичкой и склизким полужидким мылом настоящая баня была удовольствием.

Но всерьез насладиться им не дали. Невидимые пришельцы через динамики ускоряли, торопили, подгоняли их, и после утомительной из-за своей поспешности процедуры десятеро голых людей оказались в небольшой прохладной комнате с широкими стеллажами вдоль стен. На стеллажах лежали кучи одежды, какие-то сумки, внизу в беспорядке была разбросана разнообразная обувь. Все было чистым, но каким-то затхлым, нежилым, словно пролежавшим кучей на каком-то складе многие дни подряд.

— Смотрите, это мой рюкзак! — вдруг удивленно воскликнул Диль Адарис. — Точно! И все вещи на месте!

Это послужило сигналом. Все начали увлеченно копаться на стеллажах, разыскивая свою одежду. Драйдену Эргемару долго не везло, и вдруг его сердце радостно заколотилось. Перерывая груду рубашек, среди которых все походили на его, он вдруг нащупал небольшой твердый предмет. Бронзовая звезда, его медаль за взорванный танк, единственная вещь, которую он сохранил от своей прежней жизни, нашлась на том же месте, где он ее оставил — приколотой внутри нагрудного кармана.

430