Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 445

445

— Не тревожься за меня, Майдер, — приветливо улыбнулась ему Орна Маруэно. — То дело уже давно раскрыто, закрыто и сдано в архив. При уборке в зале суда, где проходил процесс, нашли спрятанный магнитофон и два подслушивающих устройства. Было решено считать, что они находились там с самого начала, и никакого Тида Груммана среди зрителей не существовало.

— Хорошо, если так, — с облегчением вздохнул Майдер Билон и снова повернулся к Фремеру. — Тогда я хочу задать новый вопрос вам, господин главный редактор. О чем будет писать новая «Утренняя звезда»? Если она будет протестовать против беззаконных арестов, надругательства над демократией и нарушения прав и свобод граждан, что тогда в ней буду делать я? Политика, как вы, вероятно, заметили, — это не моя тема.

— Что же, в свете последних событий вы задали очень своевременный вопрос, — признал Фремер. — Вы, очевидно, тоже обратили внимание, что вовсе не Движение является сейчас основной мишенью властей. Наших лидеров тоже активно арестовывают, но я бы сказал, мимоходом, а все газеты и телеканалы заполнены сообщениями о задержании государственных чиновников, депутатов, предпринимателей, крупных мафиози. Все они обвиняются в воровстве, казнокрадстве, взяточничестве, злоупотреблениях…

— И что характерно, все это — чистая правда, — добавил Билон. — Народ в восторге и рукоплещет правительству, которое твердой рукой наводит порядок в стране. А что думаете по этому поводу вы? Встанет ли Движение на защиту этих людей, с которыми, что ни говорить, поступили не по закону?!

— Нет, не встанет! — жестко ответил Фремер. — Бессмысленно протестовать против нарушения буквы закона, когда попран его дух, и безнравственно объединяться со старым непримиримым врагом против нового! Не далее как вчера у меня была встреча с одним чисто конкретным деятелем, который предложил Движению союз против Кирстена. Мы никогда не пойдем на него, каким бы выгодным с тактической точки зрения он ни казался. Возможно, я плохой политик: у меня есть принципы. Но отказаться от них я не могу — ни сам, ни за своих товарищей.

— А что по поводу попранной демократии? — осведомился Билон. — Каковы ваши принципы на этот счет?

— Желающие порыдать над погибшей демократией найдутся в этой стране и помимо нас, — с легкой иронией произнес Фремер. — Некоторые газеты только этим и занимаются уже две с лишним недели подряд. Но мне кажется, вместо абстрактной борьбы за права человека нам следует заняться борьбой за права конкретных людей.

— Признаться, раньше мне чаще приходилось слышать иное, — заметил Билон, чисто для поддержания разговора.

— Я же как-то говорил вам: у нас весьма пестрая организация. Но по большому счету, Движение изначально выступало не за демократию, а за достойную жизнь людей, просто демократия казалась нам наиболее подходящим средством достижения этой цели. По крайней мере, она давала людям возможность самим избрать себе честную и порядочную власть. Что же, теперь они этой возможности лишены…

— И не сильно страдают по этому поводу, — снова вставил реплику Билон.

— Очевидно, демократия пришла в нашу страну слишком рано. Люди успели увидеть все ее недостатки, но еще не научились пользоваться ее достоинствами. Теперь наша задача состоит в том, чтобы донести до них правду о том, что является альтернативой демократии. Новая «Утренняя звезда» не будет плакать об утерянной свободе, которая слишком часто превращалась в нашей стране в господство воров и негодяев. Вместо этого она будет рассказывать о преступлениях, которые будет творить новая власть, пришедшая ей на смену. С нашей помощью они должны убедиться, что вместо плохого они получили худшее.

— А если этих преступлений не будет? — тихо спросил Билон. — Что, если Кирстену, пусть жестоко и с нарушением законов, но удастся навести в стране порядок и построить для людей достойную жизнь? Например, не далее как два дня назад по телевизору говорили, что готовится закон о медицинском страховании, которого вы всегда добивались… Люди ведь и в самом деле не испытывают особой потребности в демократии. Чаще всего они хотят иметь лишь достойную работу, которая позволяет жить, не тревожась о деньгах, чистые улицы без хулиганов и торговцев наркотиками, уверенность в завтрашнем дне, надежное и сильное государство, которое не грабит, а защищает своих подданных, спокойствие за судьбу своих детей…

— Если такое произойдет, я сам с радостью пойду на службу Кирстену, — так же тихо ответил Фремер. — Но пока я что-то не верю в эту идиллию. Для Кирстена власть не средство, а цель, и он не любит мирно сосуществовать с теми, кого считает противниками — справедливо или нет. Я предвижу, что наиболее заметными и влиятельными организациями в нашей стране скоро станут тайная полиция ТЭГРА и Чрезвычайная комиссия Тревиса…

— Трудно назвать благополучным государство, где в один прекрасный день бесследно исчезают несколько тысяч человек, — отрывистым голосом добавила Орна. — У нас на факультете на прошлой неделе арестовали двух профессоров, никто даже не знает, за что…

— А они и в самом деле бесследно исчезли? — спросил Билон. — Я слышал…

— В городе уже никого из них нет, — сказал Фремер. — Родственникам говорят, что все они живы, просто на время изолированы. Но люди уже до того напуганы, что даже боятся протестовать.

— Знаете, а я, кажется, что-то видел, — медленно произнес Билон. — Я ведь не зря задержался в дороге на целые сутки…

— Мне кажется, это правдоподобно, — наморщил лоб Фремер, выслушав рассказ Билона. — До меня доходили сведения о строительстве каких-то секретных объектов где-то на юге… Где, еще раз, вы в последний раз видели эти фургоны? Орна, посмотри, кажется, на полке есть атлас…

445