Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 611

611

Кирстен снова включил телевизор. Камера прошлась по группе людей на трибуне и остановилась на седовласом ораторе.

― Вот это, например, кто?

― Элвин Такус. Префект района Гамбрук, — нехотя проворчал Салливой. — Кстати, его выступление было наиболее взвешенным и конструктивным.

― Стоп-стоп! Это тот, что обошел нашего кандидата?

― Да, на полтора процента, — подтвердил Сеймор Скэб. — И на три с половиной — прежнего префекта.

― Он же был связан с Движением, — вспомнил Кирстен. — Почему же он все еще на свободе, да еще и вылез на эту трибуну?

― Не было повода, — пожал плечами Скэб. — Движение его поддерживало на выборах, но сам он с ним никак не был связан. Проверка это подтвердила.

― Из всех столичных префектов он — самый лучший, — отметил Салливой. — Всего за несколько месяцев он здорово навел порядок в районе. Честный префект — это в наше время большая редкость.

― Ну, так намекните этой вашей редкости, чтобы он сидел в своем заповеднике, в смысле, районе и не высовывался! — рявкнул Кирстен. — А это еще что за чучело заморское?

― Предстоятель храма Гланиуса в Реперайтере. Очень уважаемый человек в общине заморцев.

― И здесь без черных не обошлось! Кто еще?

― В основном, вполне лояльные граждане. Отставной военный — это мотор всего мероприятия, активист Партии Процветания. Сотрудник железнодорожной компании, пара профессоров, другая пара пенсионеров, начальник транспортного цеха какого-то завода, рабочий-сварщик, кстати, один из первых членов СОП… Мы всегда гордились, что у нас политически активные граждане, вот они и начинают сами проявлять активность…

― Как бы эта активность не вышла боком… — президент задумался. — Дуган, придется вашим людям заняться и профилактической работой. Выявляйте таких самодеятельных активистов и проводите с ними беседы. Самых тупых и упрямых — изолируйте. Я ясно выразился?… Теперь дальше. Одним кнутом мы не обойдемся, нужен пряник. Ронайс, я хочу, чтобы вы еще плотнее занялись прессой и телевидением. Соберите редакторов газет, объясните, что в тяжелое время нужно больше приятных, оптимистичных материалов, люди должны больше смеяться и меньше грустить. На телеканалах ставьте у руля своих людей, хватит уже миндальничать. Пусть уберут с экранов всю политику и заполнят эфир развлекухой. Крутите кино, концерты, поищите нужных людей среди беженцев, пусть сварганят у нас лучшие баргандские или уйратоские шоу. Больше спорта и секса! Вытащите в студии всех клоунов и фигляров, пусть смешат народ, и чем пошлее, тем лучше!… Дальше, снова работа для вас, Дуган. Извлеките из ваших лагерей всех продажных писак, пиарщиков и пропагандистов, которые в прежние времена здорово попортили нам кровь, и сделайте им предложение, от которого они не смогут отказаться! Пусть поработают на нас и за страх, и на совесть!

― А экономика? — негромко напомнил Вайкел.

― Будет и экономика. Пора и в самом деле выполнить мои предвыборные обещания. Что вы там говорили о пособиях, Тейно? Подготовьте мне список наиболее важных мероприятий. И, да, нужен закон о моратории на выплаты по кредитам для потерявших работу.

― Деньги! Откуда взять средства на все это?!

― Ах, деньги! Генерал, как идет формирование Внутренней Армии?

― Продвигается, — подал голос министр обороны генерал Могли. — По последним данным, в ее состав записалось уже более двадцати тысяч человек.

― Неплохо, неплохо! — одобрительно заметил Кирстен. — Что же, пора Армии принять, так сказать, боевое крещение. Мы проведем операцию «Очищение» — уберем, наконец, черных — по крайней мере, из больших городов! Пусть осваивают Западный Край, ха-ха! Барахло пусть остается беженцам, которых мы расселим в их домах, а прочее имущество — продать с молотка! Я думаю, те фирмы, что сейчас имеют избыток наличности, с удовольствием его скупят. Да и вы, Форк, наверное, не откажетесь поучаствовать, миллионов, так на двадцать?

― Почему бы и нет? Если прибыль хорошая, поучаствую, — пожал плечами Форк.

― Остальное, так и быть, займем. Где-нибудь у наших партнеров на юге. Ленни, проведите там переговоры о хорошем долгосрочном кредите.

Министр иностранных дел Ленни Чоллон молча кивнул.

― Есть вопросы?

― Это опасный путь, — упрямо прогудел Салливой. — Горданцы видят мало хорошего от нашей демократии, но все равно гордятся ею. Не отбирайте ее у них! Вы играете с огнем, господин президент! Или как теперь мне называть вас? Великий диктатор?

― А что, подходит! Только делайте упор на слово «великий», ясно? И помните, Салливой, незаменимых людей нет, а министров — особенно. Ну, что? Цели определены, задачи поставлены?! За работу, господа!

Гости появились в Сухой Балке под вечер. При этом, прибыли они не по разъезженному большаку, соединяющему поселок с Авайри, а по едва заметной колее, ведущей прямо в степь, откуда изредка наведывались окрестные фермеры и скотоводы.

Первым следовал военный вездеход с армейскими опознавательными знаками, приземистый и угловатый, похожий на опрокинутый на спину шкаф. За ним въехали и остановились на площади перед трактиром три огромных крытых грузовика незнакомой марки с широченными рубчатыми колесами и высокими плоскими кабинами без выпирающих вперед капотов. Над первым из них дрожала в воздухе длинная гибкая антенна.

― Интересно, кто это может быть? — пробормотал Майдер Билон, как раз удачно вышедший подышать свежим воздухом после сдачи в номер последнего материала. — В первый раз вижу такие машины…

611