Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 720

720

- А мы действительно делаем бомбу?

- Только самые первые шаги. И один Единый знает, сколько времени нам понадобится, чтобы пройти этот путь до конца, даже если нам не будут мешать.

- Жаль. С бомбой мы бы разговаривали с ними по-другому.

- Возможно. А так… Несколько дней назад на базе «Восток» произошел небольшой инцидент. Трое солдат решили позагорать на пляже за пределами их зоны безопасности. На них случайно наткнулись баргандские спецназовцы и взяли их в плен. Пришельцы сразу же начали с угроз. И, как мне кажется, они бы действовали точно так же, окажись на месте тех спецназовцев какие-нибудь бандиты, не имеющие никакого отношения к властям…

- Коллективная ответственность?

- Да. Они поступают так, как привыкли. Вот, возьми там на столе белую папку, почитаешь на досуге о планете под названием Кронтэа и населяющих ее кронтах. Это будет очень поучительное чтение. Очень помогает избавляться от иллюзий о доброжелательности пришельцев.

- Но они, вроде бы, постоянно повторяют, что мы не кронты.

- Да, это так. Но не зря говорят: суди о людях не по словам, а по делам их. А какие их дела видели мы?!

Молчание.

- Знаешь, Барк, в последние дни многие люди убеждают меня, чтобы я отказался от военной операции. Они говорят, что ради эфемерной возможности насолить пришельцам мы ставим под удар все — восстановление экономики, наши достижения на переговорах, а главное — жизни миллионов людей, которые могут погибнуть на новой войне. По их мнению, то будущее, которое готовят для нас пришельцы, не так уж плохо. А в крайнем случае, мы сможем восстать — когда будем более сильными и лучше готовыми. Они предлагают свернуть нашу атомную программу или ограничиться одними лабораторными исследованиями, чтобы не напугать пришельцев. Ведь они, похоже, боятся, очень боятся нашей бомбы и от страха могут решить, что нас лучше уничтожить, пока мы не стали опасными.

- Риск есть, — согласился Негелис.

- Да. И я могу понять этих… гуманистов, когда они призывают соглашаться на все, чтобы не допустить новой гибели людей. Ведь пришельцы, если верить их словам, предлагают нам вполне сносное существование. И если бы они приняли хоть часть наших предложений и дали нам достойное место в своей Империи, я бы, пожалуй, не стал возражать. А так… Что-то мне мешает… Понимаешь, Барк, все, вроде бы, говорит за то, что нам нужно принять более рациональное, более осторожное, более безопасное решение. Ведь это так просто — не делать ничего, пусть пришельцы сами играют в свои церемонии! Объявляют нас колонией, устанавливают для нас законы и правила… Ведь самое главное, что наш народ будет жить мирно и почти свободно!

- Ты опасаешься, что пришельцы потом отберут то, что дали.

- Не только. Самое главное — нас не хотят считать не просто равными, а вообще игроками. Мы для них — объект, фишка на доске. Для пришельцев судьба нашей планеты — это не более чем разменная монета в их внутренних интригах. Одна группировка хочет так, другая — иначе. Сегодня наверху одни, завтра могут взять верх их противники, и мы — не более чем заложники этих игр… И соглашаясь на мир на их условиях, мы молчаливо вручаем свою судьбу в руки пришельцев, позволяем им решать за нас и вместо нас. И что, если сейчас, обменяв нашу свободу на покой и безопасность, мы отказываемся от своего будущего?! Свобода — возможность определять свое будущее самому — это ведь такое отвлеченное понятие! Особенно, когда на другой чаше весов — реальные, зримые человеческие жизни. И, если я решусь на новую войну, то стану убийцей… Как стал прошлой осенью… Но если мы уступим сейчас, то не придется ли нам потом уступать снова и снова?! И что скажут нам наши внуки, чью судьбу мы, может быть, определяем сегодня? Кронты, в конце концов, решились на восстание. Но с опозданием почти на четыреста лет, когда стало слишком поздно!… И если нам грозит рабство, то, отказавшись от сопротивления, мы, возможно, окажемся достойными лишь такой участи…

В кабинете наступила тишина. Кир Калансис остановился, взявшись руками на спинку кресла.

- Ты считаешь, что мир с пришельцами ведет к рабству? — спросил Негелис.

- Я не знаю. Но я смотрю на них, слышу их слова. И не вижу иного. Пришельцы пока не доказали мне, что могут поступать по-другому. Я жду, я надеюсь получить такие доказательства. Тогда все военные приготовления будут свернуты. Я могу сказать «Нет!» даже за минуту до начала атаки. Честное слово, я очень не хочу воевать с пришельцами. Но я боюсь, что нам придется слишком дорого заплатить за мир с ними…

- Кажется, я понял твои сомнения, — медленно сказал Негелис. — И знаешь, что я скажу? Когда-то давно я читал один рассказ. Не помню, ни как он называется, ни кто автор. Там какая-то держава вела войну. И уже после победы генералы, штабисты, аналитики начали обсуждать, какую информацию они имели о противнике. И оказалось, что все они снизу доверху давали своему руководству заведомо неверные сведения, взятые просто с потолка. И никто не принимал эту информацию во внимание и делал то, что считал нужным сам. Помнишь, что делал самый главный начальник, когда ему надо было принимать решение в сложной ситуации?

- Бросал монетку?!

Барк Негелис вынул из кармана светлый кругляшок.

- Вот. Юбилейная, 5 аксов. Ну что, Кир, бросишь?

Кир Калансис осторожно принял монету из рук Негелиса.

- Что же, попробую. Портрет — мир, цифра — война.

И высоко подкинул монету в воздух. Глухо брякнув, она прокатилась по папкам для бумаг и провалилась в щель между двумя стопками документов.

720