Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 769

769

- Но мы ни о чем таком не говорили! — запротестовал Собеско.

- А какая тебе разница? — ухмыльнулся Пзуунг. — Главное, чтобы это было зафиксировано.

- Зачем это вам? — немного удивился Собеско. — Я ведь не являюсь гражданином Империи, и вы никак не сможете использовать эту запись в качестве доказательства.

- Это не твоего ума дело, филит! — рявкнул Пзуунг. — Я приказываю, ты повинуешься, понял?!

- А если — нет? — медленно спросил Собеско.

Он и сам осознавал, что поступает вопреки здравому смыслу и трезвому расчету. Логика подсказывала, что хорошие отношения с Пзуунгом надо сохранить любой ценой. Будущий управитель планеты, верховный представитель Империи на Филлине не просто был продажным, но сам, открыто и по собственной инициативе, предлагал свои услуги! Даже такой дилетант в вопросах разведки, как Собеско, понимал, насколько ценным может быть такой контакт, и какие блестящие возможности заключались в его разработке. Чтобы получить все это, надо было просто сдать Буонна — всего-навсего, еще одного пришельца, врага по определению, к тому же, лично приложившего руку к смерти Чирра Чолля и плену самого Собеско.

Разведка и дипломатия не терпят чистоплюйства, — уговаривал себя Собеско. Ты служишь народам Филлины, и если ради их выгоды ты должен предать одного пришельца — предай! Благая цель оправдывает средства! И вообще, какое тебе дело до разборок между пришельцами?! Ты ведь уже погубил одного из них, помнишь начальника планетной СБ?…

И все же, что-то мешало Собеско сделать этот, безусловно, необходимый, полезный и выгодный шаг. Буонн был врагом, но врагом честным. Он искренне пытался понять филитов и найти устраивающий всех выход, чтобы сохранить мир. Он многим рисковал ради мира и взаимопонимания, и предать его, помочь Пзуунгу добиться его отстранения, а то и ареста было… неправильно.

Предавая кого-то другого, пусть и в мелочах, ты предаешь, прежде всего, самого себя. И, успокаивая свою совесть, помогая ей переступить через неблаговидный поступок, оправдывая его — о, а здесь не будет недостатка в оправданиях! — ты необратимо меняешься. За первым предательством обязательно последует второе, третье, а дальше ты и сам перестанешь понимать разницу между неблаговидными и правильными поступками. Вернее, «правильный» станет для тебя синонимом слова «выгодный»…

Буонну можно было доверять, а Пзуунгу — нет. Тот, кто продает и предает своих, с еще большей легкостью предаст и чужих. Продажный мерзавец в кресле верховного правителя чрезвычайно опасен, хотя бы потому, что аппетиты его будут расти, а в любом решении он будет искать только свою выгоду. И что будет, если вдруг перед лицом управителя столкнутся интересы, скажем, Граниды и Горданы? Не станет ли он организовывать своеобразный аукцион?… Или это именно то, чего он и добивается?…

- Достойнейший, я готов передать ваше первое предложение своему руководству и обеспечить его строгую конфиденциальность, — тихо сказал Собеско. — Но от вашего второго предложения я должен отказаться. Я не имею права признавать того, чего никогда не было. Официально заявляю, что мы не планируем никакого восстания сразу после церемонии принятия Филлины под Высокую Руку.

- Да хоть бы готовили! — громыхнул Пзуунг. — Главное, чтобы после, а не до! Не перечь мне, филит! Я могу ведь использовать и другого связного!

- Используйте! — Собеско вдохнул воздух, словно готовясь нырнуть с головой в омут. — Но ничего под запись я говорить не буду!

- Ах, не будешь?! — вопреки ожиданиям Пзуунг не стал рычать и гневаться. Вместо этого он вынул из кармана коммуникатор и, отключив переводчик, отдал короткий приказ. — Я научу тебя быть послушным, филит, — сказал он негромко, но с очевидной угрозой.

Дверь в кабинет распахнулась. Собеско напрягся — он ждал нападения. Но вместо этого на пороге появился один-единственный охранник. Он вел перед собой девушку-филитку в коротком черном платье, заломив ей руку за спину и наклонив ее вперед. Девушка с усилием подняла голову, и Собеско почувствовал, что его сердце пропустило такт, а потом бешено заколотилось в груди. Пленницей была Рита Рэстан!

- Кажется, это твоя женщина, — услышал Собеско будто откуда-то издалека сухой голос переводчика. — Если ты выполнишь все, что требуется, она не пострадает. Взгляни на нее, филит, хорошенько взгляни. Сейчас ее уведут обратно, а ты будешь говорить. Если мне понравится то, что ты скажешь, вас выпустят. Если нет, ты посмотришь, что с ней будут делать. Это будет очень интересно и познавательно. У моих людей так давно не было женщин, что они согласятся даже на филитку. Это, конечно, извращение, но, по крайней мере, лучше, чем скотоложство с кронтками…

- Вы не имеете права это делать! — выкрикнула Рита. — Я сотрудница Министерства обороны Горданы, у меня дипломатический иммунитет второго класса! По закону…

- Помолчи, филитка! — оборвал ее Пзуннг. — О каких еще законах ты бормочешь? Закон здесь — это я! Лучше посоветуй своему мужчине, чтобы был посговорчивее.

- Кен, ты сможешь его вырубить? — спросила вдруг Рита по-гранидски, с сильным акцентом, но вполне правильно. — Я беру на себя конвоира.

- Смогу, — Собеско мгновенно собрался.

- Тогда на счет три! Раз…

- Эй, о чем это вы… — недовольно начал Пзуунг, но не успел.

Собеско ухватился за крышку стола и, крякнув, опрокинул его прямо на пришельца. Пзуунг инстинктивно качнулся назад и… потеряв равновесие, рухнул на спину вместе с креслом. Собеско мгновенно развернулся в прыжке, но там его помощь уже не требовалось. Охранник валялся на полу, а Рита, наступив ему коленом на горло, вынимала из кобуры его игломет.

769