Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 885

885

- Моя космическая принцесса! — Эргемар, улыбаясь, взял руки Териа в свои. — Ты готова полететь со мной к другим мирам?!

- С тобой — куда угодно! — Териа прямо светилась от радости, и Эргемар сам улыбался во весь рот, радуясь за нее. — А нас утвердят?

- Обязательно утвердят! — заверил Боорк. — Как только мы прибудем на Филлину. Сейчас у его высочества, очевидно, другие заботы, но он, я уверен, о вас помнит.

Кэноэ почему-то вспомнились филиты. Вот уж кто умел чисто, искренне, от всего сердца радоваться и щедро делиться этой радостью с окружающими.

У Кэноэ радоваться не получалось, хотя и поводов для этого, казалось, было более чем достаточно. С Хрустальным Жезлом ничего не случилось, вражеский агент изобличен и пойман, Гвиэнт выздоровела, причем, настолько, что сегодня утром опять обставила Хургаада на соревнованиях по челночному бегу на суперкороткую дистанцию… Наконец, Императорская Яхта благополучно совершила прыжок, выйдя в систему Филлины. Ее солнце уже виднелось на обзорных экранах, постепенно увеличиваясь в размерах с каждым часом пройденного пути.

Просто, наверное, когда праздников слишком много, они начинают превращаться в собственную противоположность. День рождения Императора, Щедрая ночь, а теперь еще и посвящение в Звездоплаватели для тех, кто впервые удалился от Метрополии более чем на две дюжины стандартных светолет. И возразить тут нечего — традиция, которой исполнился уже не один век. Все, что удалось сделать Кэноэ, так это уговорить Свэрэона и Меркуукха сделать этот праздник как можно менее пышным. Поэтому вместо огромного зала собраний — небольшой отсек на технической палубе, где тэон обычно выступает перед членами экипажа, вместо толпы слуг и приглашенных — посиделки в тесной компании, вместо церемоний и официоза — простая неформальная обстановка.

И все равно, Кэноэ ощущал некий дискомфорт. Кто-то из слуг по привычке поставил возле столика для секретарей шесть кресел, и одно, оставшееся пустым, постоянно бросалось Кэноэ в глаза. Он не жалел Уэрмана, сейчас лежащего в капсуле медицинского отсека в искусственной коме, но воспоминания о нем были неприятны, словно он сам что-то упустил и чего-то недосмотрел.

Кэноэ не пытался казаться веселым, все равно Кээрт это не обмануло бы, а только насторожило. Весь вечер она просидела рядом с ним, держа его за руку и прижавшись к нему настолько тесно, насколько позволяли приличия и очередное платье — на этот раз темно-синее, почти черное, под цвет звездных просторов. Самое интересное, что Кээрт посвящения не проходила, значит уже успела побывать в Дальнем Космосе — очередная тайна его прелестной милой женушки, которую, наверное, очень интересно будет разгадать.

Неслышно и незаметно передвигающиеся слуги убрали столы под стены и выставили подносы с напитками и крохотными бутербродиками. Из динамиков зазвучала бравурная музыка. Начиналась заключительная часть праздника — парад новоиспеченных Звездоплавателей. Улыбнувшись Кээрт, Кэноэ легкими шагами вышел на середину отсека и галантно подал руку Гвиэнт. Ему не хотелось разбивать сложившуюся пару Наарит и Таутинга, а Раэнке, похоже, успешно нашла общий язык с Хургаадом.

Все остальные гости выстроились в две редкие шеренги, между которыми должны были пройти новые Звездоплаватели. Кэноэ с интересом обнаружил среди ветеранов Глэаса, который весь вечер выглядел необычно смущенным и робким, а также инженера Таахела, наоборот, легко вписавшегося в «высшее общество». В то же время, Меркуукх, как оказалось, впервые выбрался в Дальний Космос. Ему пары не досталось, и он замыкал шествие.

Кэноэ, идя руку об руку с улыбающейся Гвиэнт, одолел уже почти всю дистанцию, как вдруг услышал за спиной чей-то вскрик. Стремительно обернувшись, он увидел, как тетя Вэниэлт, внезапно побледнев, оседает на пол.

Растерянность и ужас — эти чувства вдруг охватили Кэноэ. Тетя Вэниэлт всегда была такой сильной, на ней всегда держалось всё, она казалась вечной, несокрушимой опорой и для капитана Свэрэона, и для всей Императорской Яхты. Только у любого материала есть свой резерв прочности…

Ужас на несколько секунд парализовал Кэноэ, и он лишь смотрел, как все бросаются на помощь тете Вэниэлт. Кто-то уже поддерживал ее, подкладывая ей под голову свернутый мундир, Наарит встала рядом с ней на колени с бокалом воды, а не потерявший своего обычного хладнокровия Меркуукх что-то торопливо говорил в коммуникатор — очевидно, вызывал врача.

Надо было отдать должное доктору Хаорну — он задержался не больше, чем на полторы минуты. С ним прибыл помощник — давнишний мрачный молодой человек, несущий чемоданчик с аппаратурой и инструментами. Хаорн был очень бледен, лицо его покрылось испариной. Кэноэ это откровенно пугало: не хватало еще, чтобы Хаорн убоялся ответственности и сделал что-то не то.

Однако доктор решительно опустился на колени рядом с тетей Вэниэлт и тут же приступил к делу, разложив свой чемоданчик. Все смотрели только на него, поэтому никто не заметил, как все случилось, и не успел помешать. Просто молодой врач, помощник Хаорна, вдруг неожиданно оказался в пустом углу отсека, а в его руке блеснул игломет.

- Всем ни с места! Молчать! — закричал он тонким, визгливым и как-то странно вибрирующим голосом. — Закрыть двери!

Слуги, стоящие возле выходов — и основного, и запасного, внезапно дернулись и начали запирать двери, набрасывая на них запоры. Они двигались механически размеренно как роботы, их глаза были пусты и ничего не выражали, и Кэноэ тут же вспомнился Уэрман. Струйка холодного пота поползла по его спине. Он чувствовал, что сам не может пошевельнуться. Все вокруг словно окаменели, как завороженные, глядя в черные бешеные глаза террориста и зияющий чуть ниже черный зрачок ствола. Только Хаорн, не замечая ничего вокруг, продолжал свою работу, да напряглась, обозначив выступающие лопатки, спина Раэнке, поддерживающей голову Вэниэлт.

885