Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 887

887

Глубоко вздохнув, чтобы остановить охватившую его дрожь, Кэноэ взялся за коммуникатор.

Когда спешно вызванный Кэноэ начальник походной канцелярии появился в отсеке, первичный хаос уже успели преобразовать в некое подобие порядка. Второй помощник Хаорна обработал простреленные ноги Хургаада и заключил их в кокон. Вызванные санитары и слуги притащили складные носилки, разложили их и уложили на них обоих пострадавших. Тетя Вэниэлт уже пришла в себя и что-то говорила слабым голосом Свэрэону, держа его за руку. Убитых — всех четверых — унесли. Террористу заткнули пасть и уволокли прочь. Впрочем, из-за прекращения действия стимулятора он не мог уже сам сделать и шагу. Вместе с арестованным ушли Глэас и Меркуукх. Таутинг усадил за ближайший стол Наарит и Раэнке и старательно отпаивал их травяным отваром, принесенным кем-то из слуг. Кээрт, полностью восстановившая силы, оказывала психологическую поддержку инженеру Таахелу, перенесшему ментальный удар тяжелее всех.

Все были чем-то заняты, но Кэноэ не терпелось поскорее закончить дело. Поэтому он вышел на середину отсека и скомандовал громким голосом:

- Младший офицер первого ранга Гвиэнт!

- Я!

Вбитая в подкорку дисциплина взяла свое. Гвиэнт, что-то говорящая Хургааду, которого как раз положили на каталку, вытянулась в струнку, пожирая Кэноэ преданным взором. Она по-прежнему оставалась почти обнаженной и была невероятно хороша. От ее зовущей, чувственной красоты было практически невозможно оторваться.

Но у Кэноэ была Кээрт. Ему было проще.

- Младший офицер первого ранга Гвиэнт! — продолжил он. — За спасение жизни члена Императорского Дома вы награждаетесь орденом Лучеиспускающей Розы первой степени! Кроме того, вам присваивается звание старшего офицера второго ранга!

- Служу Императору! — серые глаза Гвиэнт весело блеснули.

По отсеку прошел легкий шумок. Лучеиспускающая Роза была одним из немногих «придворных» орденов, которые ценились по-настоящему высоко. Этим орденом награждались только за реальные заслуги, а так как в последние столетия членам Императорского Дома редко что угрожало, количество награжденных им измерялось единицами. Награда, полученная Гвиэнт, сразу же выводила ее из бесконечного ряда обычных офицеров Космофлота и превращала в весьма значительную персону.

Взяв из рук начальника канцелярии орден, Кэноэ остановился в замешательстве. На лице Гвиэнт появился румянец: она, похоже, только сейчас осознала, что несколько неодета. Причем, быстро исправить этот недостаток было сложно. Ее блузка пошла на перевязочный материал для Хургаада, китель без застежек и юбка валялись на полу, причем, на юбке хорошенько потоптались, когда связывали террориста. Ну, не на трусики же ей цеплять!…

Внезапно Кэноэ увидел изящное решение.

- Гвен, дайте мне, пожалуйста, свою ленточку, — негромко попросил он.

- Пожалуйста, ваше высочество, — ее глаза задорно сверкнули. — Только будьте осторожны. Там внутри гаррота!

С улыбкой взяв ленточку, которую Гвиэнт вытащила из волос, Кэноэ прицепил на нее орден и повесил ей на шею. Длина оказалась подходящей, и орден, словно необычный кулон, повис прямо между ее высоких грудей.

- Благодарю за честь! — повторила Гвиэнт старинную формулу благодарности. — Моя кровь, моя жизнь — Императору!

- Достойной — слава! — откликнулся Кэноэ и, обведя грозным взглядом притихший отсек, добавил: — И пусть стыдно станет тому, кто подумает об этом дурно!

Четыре черных гроба стояли в Храме на том самом месте, где когда-то давно, наверно, столетия тому назад, возвышался Звездный алтарь. Кэноэ стоял перед этим коротким черным рядом, опустив голову.

Только что он провел сложную и длительную церемонию Прощания и очень устал, прежде всего, душевно. Он не знал никого из погибших лично: они всегда были для него безымянными тенями в полувоенной форме охранника или в лакейской ливрее. И от этого становилось еще горше.

Перед каждым гробом лежала голубая подушечка с розеткой ордена Лучеиспускающей Розы второй степени. Пятый орден и продвижение в звании на одну ступень получил лежащий сейчас в госпитале Хургаад. Доктора клялись, что спасут ему ноги.

Кэноэ дал всем этим людям все, что только мог. Ордена, почетные похороны, пенсии семьям, образование в престижных учебных заведениях для детей… Но что это меняло для тех, кто был уже мертв?! Никто из них не успел почти ничего сделать, они погибли просто потому, что находились тогда рядом с ним…

Кэноэ было горько и тяжело на душе. В первый раз другие люди отдали жизнь за него и, как он догадывался, не в последний. С этим нельзя было ничего поделать, с этим надо было просто жить, и жить так, чтобы их смерть не стала напрасной.

«Люди отдают жизнь за Императора, а Император живет для людей», — вспомнил Кэноэ старинную формулу. Теперь она обрела для него смысл.

Метроном, качаясь, отсчитывал последние секунды церемонии. Кэноэ чуть покосился вправо, где стоял, понурив голову, Ровоам. Начальник охраны не присутствовал на этой злосчастной вечеринке, так как на нее был приглашен его заместитель, и, похоже, искренне жалел об этом. Губы Ровоама едва заметно шевелились. Он то ли прощался с погибшими, то ли читал молитву.

Слева стоял начальник над слугами. Его губы были сурово сжаты, а по лбу пролегла сердитая морщина. Охранники сделали все, что могли, — отдали жизни, не посрамив чести. Но трое слуг, запершие двери по приказу террориста, пусть и не по своей воле, были арестованы и находились под следствием.

887