Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 473

473

— А на что тогда их тратить? — напрямик спросил Билон. Велеречивость Ринше начинала действовать ему на нервы.

— О, в темах не будет недостатка. Например, вы могли бы написать статью о вашем знакомом Райнене Фремере. Любопытнейшая личность, скажу я вам. Вряд ли вы знаете о нем десятую часть того, что нужно знать. Вам дадут его подробное досье и, я уверен, вы сделаете из него конфетку!

— Он тоже где-то здесь? — поинтересовался Билон.

— Нет. К нашему сожалению, нет. Но, уверяю вас, ему не долго осталось гулять на свободе. Надеюсь, после того, как его приспешники прочитают вашу статью, у них откроются глаза на многие вещи.

— Тогда вам, наверное, нужно привлечь Тора Собернера, — усмехнулся Билон. — По-моему, он великолепно пишет триллеры. Мне с ним не сравниться.

— Ну, вы же великолепно понимаете разницу между литературой и прессой. Помните, статья о Фремере — это ваш обратный билет отсюда.

— А что дальше? — быстро спросил Билон. — После этого материала я буду считаться достаточно перевоспитавшимся?

— Дальше? — задумчиво почесал переносицу Ринше. — Дальше вы, очевидно, продолжите работать в нашей системе. В «Курьер» вы, понятное дело, не вернетесь, да и нечего вам там делать. У нас тут намечается один новый проект… Вы никогда не задумывались над тем, что в Гордане слишком много газет? Есть мнение, что достаточно иметь одну государственную газету, которая будет предоставлять населению всю необходимую информацию, по одной газете на дистрикт и всякие такие листки для местной информации. Ну, конечно, останутся и различные профессиональные издания, но это ведь не по вашей части, верно? Может быть, вы вполне впишетесь в коллектив нашей государственной газеты — ей пока еще не придумали названия. Кому-то нравится «Народный наблюдатель», а кто-то предпочитает более короткие и емкие названия. «Наша Гордана», например, или «Вперед». Или попросту, «Общая газета»…

— Я подумаю над вашим предложением, — бесцветно сказал Билон. Он уже начал уставать от стояния на одном месте.

— Подумайте, подумайте. Недели вам, я думаю, хватит? Когда надумаете, сообщите вашему начальнику шар-лейтенанту Гарвонсу, а он уже передаст, куда следует.

— Кросту?! — изумленно выдохнул Билон.

— Да, а чему вы так удивляетесь? Этот молодой человек тоже хочет поскорей вернуться к цивилизации и абсолютно все правильно понимает. Кстати, я бы не советовал вам затягивать. Боюсь, если вы добровольно не пойдете на сотрудничество, кое-кто может обидеться на вашу неблагодарность, и вас начнут воспитывать… вы, кажется, слышали, как…

— Я подумаю, — пообещал Билон. — Я буду очень усиленно думать.

Билон думал весь остаток дня и большую часть ночи, но так и не пришел ни к какому решению. Три или пять лет в воспитательном лагере, каким его описал штандарт-комиссар Пазук, казались ему концом света, но и соглашаться на предательство он никак не мог. По крайней мере, Орна будет тогда потеряна для него навсегда, и Билон не мог выбрать, что для него страшнее.

К счастью, на следующий день ему было не до отвлеченных размышлений. После побега было решено сменить охрану лагеря, и канцелярия работала весь день с полной загрузкой, причем почти все ложилось, как всегда, на плечи Билона.

Он еще корпел над последними документами, когда дверь в канцелярию с громким стуком распахнулась, и на пороге появился счастливый Крост.

— Виват! — прокричал он, размахивая какой-то бумажкой. — Наконец-то я вырвусь отсюда!

— Что, уже? — удивленно спросил Билон. — Совсем?

— Нет, — слегка пригорюнился Крост. — Мне отпуск дали, на две недели. Представляешь, на Новый Год поеду домой, а там выпивка, дискотеки, девочки… Да ты не кисни так, Майдер. Я чего-нибудь тебе обязательно привезу.

— А тамзнают, что ты уезжаешь? — Билон выразительно скосил глаза кверху.

— А, это? — пренебрежительно махнул рукой Крост. — Не волнуйся, я им уже передал, что ты на все согласился. Так что, может, мы с тобой уже не увидимся.

— Когда ты едешь? — механически спросил Билон.

Легкомысленные слова Кроста ударили его как обухом по башке и Билон чувствовал, как его охватывает какая-то дикая смесь чувств — ужас, облегчение, стыд, досада, страх, обреченность… На злость у него просто не хватило сил.

— Сегодня еду, вернее, завтра рано утром, — донесся до него словно издалека голос Кроста. — Уже договорился с водовозкой на четыре утра. Ладно, я пойду вещи собирать, а ты шефу документы сам занеси, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Билон как заводной болванчик, хотя в действительности ему было совсем не хорошо.

Ему потребовалось не меньше часа, чтобы взять себя в руки и закончить свою работу. В конце концов, уговаривал себя Билон, неизбежное еще не случилось. Он может еще завалить статью, которую ему поручил Ринше, и тем самым, наверно, выбрать воспитательный лагерь. Оставаясь в полном раздрае чувств, он с пачкой бумаг в руках постучал в дверь кабинета Прейна и, услышав ответ, вошел внутрь.

— Садитесь, Билон, — добродушно сказал Прейн, показывая на невесть откуда появившийся в кабинете второй стул. — Я вижу, у вас был трудный день.

— Да, господин штандарт-комиссар, — Билон с облегчением сел, все еще держа бумаги в руках.

— Я знаю, — Прейн устало помассировал виски. — У нас всех настали нелегкие дни. Бог мой, как мы тяжело служим стране, как мы трудно и страшно служим…

— Гарвонс — стукач, — словно само собой вырвалось у Билона.

— Я догадывался, — хмыкнул Прейн. — Но, впрочем, меня это уже не интересует. Завтра я уезжаю отсюда за новым назначением.

473