Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 519

519

Несколько раз дернув за веревочку и удовлетворенно услышав радостное треньканье, Линд вошел внутрь, поздоровался со знакомым вахтером и по многократно опробованному маршруту поднялся на четвертый этаж, где жили летчики. Здесь его сегодня тоже не ждали, но в гости к этим людям Линду можно было смело приходить и без приглашения.

Первое, что увидел Линд, зайдя в крохотную и поэтому всегда теплую комнату, где жили его друзья Либсли Ворро и Кисо Неллью, была веточка весенней красавицы в стеклянной банке, стоявшей с краю стола. За столом сидел Неллью и упорно сражался с каким-то текстом с помощью потрепанного чинетско-вилкандского словаря. Либсли Ворро лежал на узком диванчике сбоку от приятно гудевшей печки и, кажется, дремал.

— Привет, — поздоровался Линд по-вилкандски. — С наступающим.

— И тебя тоже, — отозвался Ворро, приоткрыв глаза, но не изменив позы. — Что-то тебя давно не было.

— Дела, дела, — Линд, расстегнув пальто, присел на свободный стул. — К вам еще попробуй выберись. И где вы только красавицу достали?

— В Фаэнде, — с готовностью ответил Неллью, оторвавшийся, наконец, от бумаги. — Ребята с третьего отряда там дня три назад были. Привезли лекарства, немного сахара, так им на радостях целую охапку дали. На всех хватило.

— А не знаешь, в Криденге где-то можно найти красавицу? — спросил Линд.

— Не знаю, не видел. — Неллью посмотрел на Ворро и виновато развел руками. — Тебе нужно? Хочешь, свою отдадим?

— Нет, спасибо, — Линд поднялся на ноги. — Вы извините, ребята, но я сегодня тороплюсь, еще до вечера кучу дел сделать надо.

— Ринчар, — нерешительно остановил его Неллью. — А у тебя не будет немножко времени помочь мне с переводом? А то Ли сам прочитал, а мне рассказывать не хочет.

— Сам читай, — ворчливо отозвался с дивана Ворро. — Кому здесь из нас практика нужна — тебе или мне?

— А что ты читаешь? — заинтересовался Линд.

— Послание вашего президента. Сегодня по радио передали. А я, понимаешь…

Линд понимающе кивнул. За зиму Неллью, и в самом деле, добился немалых успехов в разговорном чинетском и даже зеллийском, особенно в отношении различных авиационных терминов, но мало-мальски сложные тексты были ему еще не по силам.

— Сейчас посмотрим, — Линд взял в руки лист бумаги с несколькими абзацами, отпечатанными на машинке. — Дорогие соотечественники! Наконец уходит в прошлое 5373 год, год трудный и тяжелый, принесший много бед и несчастий всему нашему миру…

— Это я уже прочитал, — смущенно заметил Неллью. — А что там дальше?

— Но даже после самой долгой и жестокой зимы приходит весна, — продолжил переводить на вилкандский Линд. — За последние месяцы мы многое потеряли, но многое нам удалось сохранить. Нам пора перестать прятаться в развалинах, испуганно смотря в небо. В этом году перед всеми нами стоит задача по возрождению нашей страны, и нам в этом не смогут помешать никакие пришельцы… Интересно, — прервал сам себя Линд. — Тут дальше пишется о том, что теперь пришельцев на Филлине осталось слишком мало. Они будут и дальше мешать, обстреливать города, но их не надо больше бояться. Если поднимется вся страна, пришельцам с нами не совладать.

— И ты в это веришь? — лениво спросил Ворро.

— А почему бы и нет? Ты ведь сам постоянно бываешь в других городах и видишь — люди постепенно восстанавливают свою жизнь. Пришельцы ведь не разбили нас, а только разорвали связи между частями страны, словно закупорили артерии и вены в человеческом теле. Как только закончится зима, кровь снова заструится по жилам. Может быть, нужно только немного маскироваться, чтобы нас не засекли с воздуха. В конце концов, переправу на левый берег ведь ни разу за зиму не бомбили, хотя и пришельцам должно быть ясно, насколько она нам нужна!

— Ну и что? — пожал плечами Ворро. — Все равно, это не жизнь, одно прозябание. Вон, мы на каких-то этажерках летаем. Сколько бы пришельцев не было, разве они нам дадут пересесть на нормальные самолеты? Да никогда! «Буревестник» полностью починили, на полозья поставили, а летать на нем некуда! Может там, на севере, где сейчас ваш президент, что-то по-другому, а здесь как мы зарывались в землю, так и будем зарываться. Разве что Кир Гордис что-нибудь придумает. Ринчар, ты о нем что-нибудь слышал?

— Ничего, — покачал головой Линд. — Только тогда, помнишь, сообщили, что нормально добрался до места, а потом тишина. Наверное, чем-то занимается.

— Не жалеешь, что не поехал с ним тогда? — вдруг бросил острый взгляд Неллью.

— Иногда жалею. Ладно, ребята. Я пойду, наверное. С праздником вас! Пусть новый год для вас будет счастливее старого!

— Спасибо, Ринчар, — отозвался Неллью. — И тебе того же! Желаю тебе найти свою весеннюю красавицу!

Покинув общежитие, Линд повернул обратно к набережной. Как говорили в Криденге, если чего-либо нельзя найти на Длинном рынке, значит, этого не существует в природе, и даже война не внесла никаких изменений в этот нехитрый принцип. Он уже начал уставать и немного замерз и, чтобы сократить дорогу, пошел напрямую через развалины, по протоптанным в снегу извилистым тропинкам.

Разрушенные кварталы и пустые, заваленные обломками, улицы потеряли свою индивидуальность, стали неотличимо похожими друг на друга, и Линд пожалел, что свернул в эти печальные места. Редкие цепочки следов петляли, метались из стороны в сторону и, казалось, не вели никуда, однако вскоре впереди над развалинами выросла, словно одинокий маяк, высокая храмовая башенка, чудом уцелевшая в огне войны. Увидев башенку, Линд сразу воспрянул духом. Этот храм находился на улице Хрустальных Молоточков, в двух шагах от Длинного рынка, кроме того, службу в нем отправлял его старый знакомый отец Костас.

519