Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 58

«Святая Церковь Ган-Гло» — гласила надпись на черно-белой хоругви, колыхавшейся на ветру. Полтора года назад Билон, пожав плечами, прошел бы мимо, но сейчас он с ужасом и отвращением смотрел на группу людей в серых домотканых балахонах, подпоясанных веревками или кожаными ремешками, стоящих перед кучей книг, сваленных прямо на землю. Вглядевшись, Билон заметил среди них порнографический журнал, роман «Таинственный враг» популярного беллетриста Тора Собернера, школьный учебник биологии и справочник «Принципы линейного программирования».

— Пожертвуйте на нужды святой церкви Ган-Гло, — обратилась к Билону молодая девушка, которую уродовал бесформенный балахон и сильно не шедшая ей прическа узлом.

— Нет! — Билон буквально отшатнулся от девушки, причем с таким видом, что она испуганно отпрянула от него, скрестив пальцы. С опаской посмотрев на Билона, она повернулась затем к другому зрителю.

А действо тем временем продолжалось. Всем распоряжался невысокий человек со всклокоченной шевелюрой и посохом со спиральным набалдашником. По его сигналу откуда-то появился глиняный кувшин, жидкостью из которого оросили книги. Билон почувствовал сильный запах бензина.

Ярко взметнулось пламя, и главный распорядитель завопил, грозя своим посохом освещенным окнам библиотеки:

— Сжечь! Сжечь! Сжечь дьявольские искусы! Сжечь храм сатаны! Сжечь растлителей душ!

Его крики подхватили все ганглоанцы. Выглядело это все очень театрально, но одновременно и довольно жутко.

Заметив среди зевак полицейского, Билон решительно подошел к нему.

— Почему вы не вмешиваетесь? — спросил он как можно более нейтральным тоном. — Это же нарушение порядка.

— У нас свободная страна, — пожал плечами полицейский. — Все могут высказывать свое мнение. А штраф за нарушение общественного спокойствия они заплатили заранее.

«И взятку тоже», — подумал Билон, уходя прочь. Вслед ему неслось молитвенное пение, прерываемое время от времени призывами сжечь всех нечестивцев. На душе было противно.

От метро до дома, где жил Билон, было около пятнадцати минут ходьбы. Проходя темными, почти безлюдными улицами, Билон вдруг почувствовал почти позабытый страх. В Дурдукеу он ничего не боялся. Преступность в столице Зерманда была минимальной, тем более, что ему как иностранцу и королевскому гостю ничего не угрожало. Но дома вечером надо было всегда держать ухо востро. С беспокойством Билон осознал, что после всех покупок у него еще осталось более пятидесяти брасов. Хотя его район полтора года назад считался достаточно безопасным, мало ли…

Успокоился Билон только оказавшись, наконец, у себя дома. День прошел отвратительно — хуже не бывает. Даже захотелось опять вернуться в Зерманд, где человек, хотя и не имел доступа ко многим благам цивилизации, одновременно был свободен от большинства ее пороков.

Редакция газеты «Курьер» занимала несколько этажей в одном из небоскребов в деловой части города. Майдер Билон вошел в здание со смешанным чувством ожидания и робости — как обычно бывает, когда снова возвращаешься в коллектив, который покинул много месяцев назад.

Был обычный рабочий день. Из кабинетов доносился стук пишущих машинок, по коридорам ходили люди, но Билона так никто и не узнал, пока он, замирая, не открыл дверь своего отдела.

Большая комната с десятью столами почти не изменилась. Разве что добавилось несколько новых плакатов на стенах, да за столом Билона сидела незнакомая темноволосая девушка в очках и с короткой стрижкой.

Несколько секунд в комнате стояла тишина, а потом началось:

— Ба, да это же Билон!

— Привет, Майди! Вернулся таки, черт!

— О, вернулся, герой. Да проходи, Майдер, чего стоишь?

— Эй, Майди, расскажи, что там было!

— Да погодите вы! Дайте человеку придти в себя, тут столько изменилось, пока тебя не было.

— Да, Рэга мы зимой проводили на пенсию, а Тайсона и Куча уволили, так Тайсон куда-то пропал…

— А Куч перешел на телевидение и теперь все так же бегает по городу, только с камерой…

— А Лимфер теперь на радио. Ведет репортажи и получает вдвое, а Нимкин пошел на повышение…

— Да, его перевели в отдел политики.

— А он и там продолжает лизать задницу начальству, так что скоро его, наверно, опять повысят.

— Майди, твои вещи мы сложили вот в этот ящик…

— Да подожди ты! Майди, ты познакомься. Это Тайра, ее взяли прошлой осенью, когда стало ясно, что ты надолго…

— Тайра, смотри, это наш великий герой Майдер Билон.

— И (хи-хи) неженатый! Так что бросай своего бухгалтера и хватай, пока не поздно!

— Добрый день (это Тайра). Я много слышала о вас в последнее время.

— Так что она теперь сидит на твоем месте. Ты же все равно, наверно, к нам не вернешься.

— Ну да, теперь тебе заниматься городскими новостями как-то не с руки. Ты теперь, наверно, в начальство попадешь.

— Только не забывай нас, убогих. Кстати, ты нам выставить должен, за успех…

Дверь была уже раскрыта нараспашку. В комнате толпились и сотрудники из других отделов. Стоял такой галдеж, что Билону не давали вставить и слова.

— Тихо! — перекрыл все зычный голос появившегося завотдела новостей. — С возвращением, Майдер. Да, тебя ждет главный.

— Я знаю, — смущенно сказал Билон. — Я просто сначала хотел к вам зайти. И еще вот — это сувенир или, если меня действительно переведут в другой отдел, — на добрую память.

Все с удивлением смотрели на предмет, который Билон извлек из своего портфеля. Это была небольшая, высотой всего в двадцать сантиметров, статуэтка, изображавшая смешного толстячка, забавно танцующего над языками пламени. Статуэтка была темно-вишневого цвета и отполирована до блеска.