Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 59

— Это хранитель очага, — объяснил Билон. — В Зерманде такие есть в каждом доме, их ставят на специальную полку над огнем. Считается, что хранитель своим весельем приносит дому радость и счастье. И еще хранителей очага принято дарить молодоженам. Или при рождении ребенка.

— Какая красивая, — выдохнул кто-то, кажется, Тайра.

— А что это за материал? — поинтересовался завотделом. — Похоже на дерево, но какое-то тяжелое.

— Это корень одного кустарника, который растет в пустыне, — сказал Билон. — Такие хранители ценятся выше всего. Обычно их делают из камня или бронзы. А дерево в Зерманде считается самым ценным материалом.

— Никогда бы не подумал, что черные могут делать такие вещи, — сказал кто-то. — Хотя это все равно только одно из их суеверий.

— А мне нравится, — послышался другой голос. — Хорошая идея, пусть и в нашем доме будет весело и уютно…

Завязалась дискуссия, и Билон покинул свой отдел почти незаметно.

В приемной у кабинета главного редактора на следующем этаже дежурила секретарша.

— Подождите, — попросила она, с интересом глядя на Билона. — Главный пока занят.

Секретарша была, похоже, из новеньких, перед Билоном она робела, а самому начинать с ней разговор как-то не хотелось. И Билон подсел к небольшому столику, где лежали несколько последних номеров.

Его внимание сразу привлекли заголовки на первой полосе сегодняшнего номера. «Демонстрация переросла в массовые беспорядки», — гласил самый крупный из них. Билон быстро просмотрел статью, даже, скорее, заметку. Так, фото, общий план, все слишком мелко, даже не видно, кто кого метелит. Из текста это тоже не ясно, но — зато — муниципальный совет Реперайтера принял решение временно запретить все демонстрации и шествия. С целью сохранения общественного порядка. Так-так…

А это что?! В самом низу крохотная заметулечка. Перестрелки на шуано-картайской границе?! Смотри одиннадцатую полосу. Ничего не понятно! Снова неопознанные летательные аппараты, опять бомбежка, Шуан наносит ответный удар по картайской военной базе, на границе идут перестрелки, КАРТЭК сообщает о загадочной гибели шуанской танковой колонны, шуанцы отрицают, но как-то неуверенно. Да неужели они до сих пор не понимают?!

А почему наши все время только ссылаются на шуанцев или КАРТЭК? Я же отправлял статьи! Должно же было быть опубликовано! И о Хольне, и о гибели деревни, и обо всем!

Билон взял номер недельной давности. Ну!? Первая полоса — задержан подозреваемый в убийстве девочки в Кавенисе (пригород Реперайтера). Рядом фото — вот такое зверское лицо бородатого заморца — некто Хурши Пуцучаи, продавец мясного магазина «Блуш»… Торжественное собрание в мэрии, посвященное… Некий Райнен Фремер, депутат парламента, член Движения за демократию, предложил законопроект о бесплатной медицинской страховке для неимущих. Проект отклонен парламентским комитетом по социальной политике. Глава комитета депутат такой-то заявил, что его принятие привело бы только к перекачке средств налогоплательщиков в карманы бездельников и неудачников… Некий безработный зарубил топором жену и выбросился из окна… В Валезе скоро выборы. Ожидается, что правящая партия Традиционалистов сохранит большинство… «Реперайтерские Корсары» разгромили в очередной встрече национального первенства «Тиртесских Странников» и в следующем туре принимают на своем поле лидера Северной конференции «Райвенских Драконов»…

Странно, ничего нет! И в предыдущем, и в следующем, и в еще следующем — тоже! Не получили или просто не поставили?!

Майдер Билон лихорадочно перелистывал страницы. Его репортажа нигде не было. В это время на столе секретарши зазвонил внутренний телефон.

— Господин Билон, — обратилась она к недоумевающему Майдеру. — Главный редактор готов принять вас.

«Курьер» — большая газета, и в кабинете главного Билону до этого приходилось бывать всего дважды: когда его принимали на работу и когда решался вопрос с его зермандской поездкой. Насколько помнил Билон, кабинет с тех пор не изменился. Те же темно-синие шторы, тот же пузатый аквариум с разноцветными рыбками, тот же стол с мраморной столешницей, те же черные кожаные кресла. Наконец, на столике в углу та же старая пишущая машинка, на которой, говорят, главный, писал свои первые материалы.

Не изменился и главный. Все то же брюшко, разве что чуть подросшее, очки, улыбка, вечно расстегнутый темно-синий пиджак — так, говорили в редакции, он выглядел всегда, когда хотел произвести впечатление демократичного газетчика. На самом деле, как слышал Билон, главный был скорее диктатором, чем демократом, и скорее администратором, чем журналистом.

После обычных приветствий и поздравлений стороны перешли к делу.

— Я бы хотел поинтересоваться судьбой своего последнего материала из Зерманда, — как бы между прочим сказал Билон. — Просто несколько дней я был в дороге и не видел последних номеров.

— Этот материал, к сожалению, не подошел, — небрежно махнул рукой главный. — Те люди, которые владеют газетой, да и я тоже, посчитали, что нет нужды привлекать излишнее внимание читателей к этой теме. К тому же, он получился слишком эмоциональным. Я не упрекаю вас, но это не наш стиль.

Билон промолчал. Больше этой темы он не касался. Беседа шла своим чередом.

— Давайте поговорим о вашем будущем, — наконец сказал главный. — Я поговорил с юристами, и они подготовили для вас новый контракт — вот, взгляните. Время у нас есть, так что не торопитесь.