Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 609

609

― Господин президент! — высокий, крепкий Салливой был не из тех, кто дрожит от начальственного окрика. — Эти люди не нарушили никаких законов! Это было неприятно, но в нашей стране граждане имеют полное право высказать свое недовольство во всеуслышание.

― Недовольство?! — раздраженно переспросил Кирстен. — И чем они недовольны?! Я избавил их от войны с пришельцами, прибрал к рукам весь континент, избавил от воров и взяточников, какого рожна им еще надо?! Или вы лгали мне, Салливой, рассказывая, что люди поддерживают нашу политику? Какой же вы после этого профессионал, черт побери?!

― Может, я и плохой профессионал, — согласился Салливой. — Но я был заместителем у четырех министров, назначенных по партийным квотам, и кое-что умею. Я, по крайней мере, знаю, о чем думает сегодня страна. Я давал вам тогда верную информацию, у меня нет привычки приукрашивать или придумывать. Люди, в основном, действительно поддерживали вас и вашу политику. Но это было несколько месяцев тому назад. Сейчас у людей другие заботы. Все ваши лозунги — Великая Гордана, вор должен сидеть в тюрьме, бандитов на нары — это, конечно, хорошо, но их, как говорится, на хлеб не намажешь.

― Это вы к чему?

― Жить в Гордане стало труднее, — просто ответил Салливой. — Цены выросли, работы стало меньше, денег — тоже. Многих, как ни странно, задел ваш указ об отмене выборов в дистриктах и районах, они посчитали это ограничением своих свобод. Вот люди и недовольны.

― Тогда я не понимаю, кто здесь недорабатывает, — недовольно сказал Кирстен. — Мы приняли тридцать миллионов беженцев, которых надо кормить, содержать и где-то разместить. Естественно, нам приходится затягивать пояса. Но мы трындим об этом по всем телеканалам и во всех газетах который месяц! Почему эти скоты не могут до сих пор это уяснить?!

― Да нет, это они как раз понимают, — вздохнул Салливой. — Люди охотно жертвуют на обустройство беженцев, подписка на специальный заем идет полным ходом. Их недовольство объясняется не этим.

― Тогда чем же?!

― Боюсь, объяснение будет долгим. Вот вы боретесь с коррупцией, честь вам за это и хвала. Арестовано множество нечистых на руку бизнесменов, подкупленных чиновников, депутатов, судей, адвокатов. Их состояния конфискованы и обращены в пользу Горданы. Однако эти дельцы, они ведь не только воровали, но и занимались, так сказать, своей непосредственной работой. Торговали, строили, что-то производили, имели какие-то конторы. Сейчас, после того как арестованы их владельцы или руководители, все эти предприятия умерли. Бизнес прекращен, люди уволены и остались без работы. На крупные компании и банки, что перешли под контроль государства, вы возложили задачу по финансированию обустройства беженцев. Но ведь это все равно бизнес, он не может работать себе в убыток. Значит, им пришлось уменьшать расходы. Компании начали сокращать персонал, снижать оставшимся сотрудникам зарплату. Банки повысили процентные ставки по кредитам и ужесточили требования к заемщикам. Значит, новый бизнес открыть стало труднее, причем, намного. Да и сама экономика оказалась перекошена. Отрасли, которые ранее работали на экспорт в Приморье, завалены продукцией, которая никому не нужна. А многие импортные товары вдруг исчезли. В некоторых отраслях бум, например, в строительной, но в большинстве, наоборот, спад. Потом закрылось множество магазинов, которые ранее принадлежали этим черным. Конечно, людей там порой обманывали, наживались на них, но ведь вместо этих магазинов ничего не появилось. Черные торгуют уже не одно поколение, у них был опыт, они знали все входы-выходы, а попробуй наладить все это с нуля. А торговцы, что остались на рынке без таких сильных конкурентов, радостно подняли цены. Та даже выборы! Это же была целая индустрия, с нее кормились пиар-агентства, типографии, расклейщики листовок, массовики-затейники всякие. А сейчас и они все остались без работы и без средств. Вначале все это еще непонятно было. А теперь все последствия и проявились — так сказать, грубо и зримо.

― Так почему же я узнаю все это только сейчас?! — вспыхнул Кирстен. — Почему я не получил эту информацию раньше?

― Так вы не спрашивали, — Салливоя невозможно было напугать или смутить. — Когда вы в последний раз собирали все правительство, еще в прошлом году, перед Новым Годом, Хирген, министр финансов, и пытался вам все это изложить. А вы оборвали его, сказав, что не время. Ну, а мои докладные о положении в стране, до вас, по-видимому, просто не доходили.

― Так, а что скажете мне вы, Вайкел? Это ведь по вашей части, не так ли? Почему вы молчали?

Финансовый советник президента Тейно Вайкел пожал плечами.

― Вы поставили перед нами всего три условия. Не вводить новые налоги с населения кроме того 5 %-ного сбора с продаж, не использовать печатный станок и, по возможности, не влезать в долги. Все они выполняются. Да, теперь я понимаю, что мы недостаточно продумали последствия наших решений для экономики в целом, но тогда этот вопрос и не стоял. Нужны были средства для реализации всех наших проектов, мы их получили. И использовали.

― Ну, а вы, Форк? Вы же у нас министр промышленности, коммерции и, эта… торговли.

Миллиардер Пикас Форк недовольно завозился в своем кресле.

― Вы приглашали меня только для налаживания работы конфискованных компаний, не так ли? Все остальное — не моя забота. И, признаюсь вам, Кирстен, вся эта ученая заумь, все эти индикаторы, мультипликаторы и прочая дребедень — не для меня. Я практик, а не теоретик. Прежний аппарат министерства я сменил еще в прошлом году, оставил только этих, статистиков; это, я знаю, дело нужное. Правда, пару недель назад мне что-то такое присылали, значит, не всех я этих высоколобых разогнал. Как найду кого, пришлю вам.

609