Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 63

Между генералами — низкий столик, заваленный бумагами. Бланки, карты, схемы, но генералы уже не смотрят на них.

Все уже решено. Первая группа — 320 истребителей — на рассвете подходит к кораблю пришельцев с севера. Их задача — вызвать огонь на себя, сковать боем силы прикрытия.

В это время вторая группа — 110 штурмовиков, 180 пикирующих бомбардировщиков и 60 истребителей прикрытия нападет со стороны солнца, на предельно малой высоте. Их задача — прорваться. А там — у штурмовиков — реактивные снаряды, у бомбардировщиков — по две четвертьтонных бомбы. Пришельцам не поздоровится.

Тогда же вступает в бой третья группа, 210 тяжелых бомбардировщиков. Их задача — с высоты 5 километров высыпать на корабль тысячу с лишним тонн бомб. Вот тогда ему конец.

Но генералы качают головами. 200 самолетов, 500 самолетов, 800 самолетов — мало, мало… Пришельцы сильны. Их оружие смертоносно. Сил может не хватить. Но больше резервов нет. Слишком велики были потери в первые дни.

Рискованный план, опасный план, самоубийственный план. Но он должен удаться, слышите, должен! Альтернативы нет. Иначе — снова терять людей в обреченных на неудачу попытках прикрыть города от вражеских ракет, в отчаянных атаках на вражеские танки, которые, судя по всему, управляются откуда-то извне — ведь в их обожженных обломках пока так и не найдено никаких следов экипажей. И все равно переигрывать уже поздно.

Поэтому генералы молчат. Наконец заговаривает шуанец.

— Знаешь, — говорит он совсем не командным, слегка глуховатым голосом, — А словно и не было всех этих лет. И мы с тобой опять, как раньше, просто два командира полков, планирующие совместную операцию.

— Верно, — соглашается картаец. — И с тобой всегда было приятно работать. Кажется, наше командование — и твое, и мое — сделало правильный выбор.

— Ну, им вряд ли пришлось долго выбирать. Как ты помнишь, наше 26-е истребительное авиакрыло всегда считалось исключительно шуанским. Ты же там был, по-моему, единственным картайцем среди старших офицеров.

— Почему же? У тебя, помню, заместитель был картаец. Вайарана, так его, кажется, звали.

— Погиб. Его тогда же, когда и тебя…

— А-а, — сочувственно тянет картаец и вдруг, решившись: — В общем… сейчас я уже рад, что тогда, когда началось восстание, я все еще валялся в госпитале в Эрвайне.

— Взаимно, — шуанец благодарно кивает.

Оба они великолепно знают, что в Картае восстание называют мятежом. Всегда.

Снова молчание. Наконец картаец:

— Все-таки, хорошо, что наши политики договорились. Если честно, все эти годы мне было немного… неудобно, что ли, считать вас противниками.

— Не знаю, — пожимает плечами шуанец. — Но знаешь, я до конца так и не верил, что вы придете к нам на помощь.

— Ну почему же? Сейчас бомбы падают на Эррел, но если вы не выстоите, как долго нам ждать их в небе над Эрвайном? И не забывай, у нас был Пейсор. И две тысячи убитых. Вообще, мне кажется, нашим странам сейчас необходимо сотрудничать друг с другом. Главное, чтобы это поняли все.

— А ты посмотри на наших парней — и твоих, и моих. Ведь мы с тобой когда-то воевали вместе. А их без малого двадцать лет старательно направляли друг против друга.

— Да. А сейчас — мы снова едины. И я уже не представляю… Нет, это невозможно, что вернется вражда.

— И я тоже. Знаешь, все эти проблемы — вы все еще мечтаете возродить империю, мы за девятнадцать лет привыкли к независимости — все они сейчас кажутся совершенно не важными. В конце концов, мы все люди с планеты Филлина. И мы должны научиться мирно ладить друг с другом.

— Точно. У нас слишком могущественный враг, чтобы позволять себе терять силы на ссоры между собой. Кстати, знаешь, я разработал докладную записку. Что-то вроде плана на будущее. Надо создавать межнациональные силы, корпус быстрого реагирования. И всемирную систему наблюдающих станций. Тогда нас уже не застанут врасплох. И знаешь, после пришельцев я уже не представляю себе войн на Филлине. И не только между нашими двумя нациями, а вообще. Ты когда-нибудь думал о таком? Мир без войн. И всегда в готовности отразить внезапный удар из космоса.

И снова молчание. Слышно, как убегают секунды. Оба попеременно смотрят на часы.

— Время, — наконец говорит картаец и поднимается с места.

Вот он, рядом, выход из палатки. Но еще не все сказано.

Шуанец:

— Знаешь, — говорит он. — Я рад, что мы снова встретились, через двадцать лет. Мы снова идем в бой в одном строю. Прощай.

— Прощай. В Вечном Полете у меня будет надежный напарник. И друг.

— (совсем тихо) И все-таки, хорошо бы вернуться.

В небо взлетает зеленая ракета. Летчики заводят моторы. Самолеты по одному поднимаются в воздух, выстраиваются журавлиным клином и улетают в ночь.

Но небо на востоке уже, кажется, начинает светлеть.

Ночь. Но корабль живет не по местному времени, а по стандартному, и до условного утра еще далеко.

После вечернего боя остановилась в лесном распадке в центре гор Гармо танковая колонна. Там суета: техники загружают в танки боеприпасы, меняют использованные топливные элементы на новые, проводят профилактику систем и мелкий ремонт. Словно огромный скат, лежит на земле гравитационная грузовая платформа, на которую втаскивают «Охотник» с вышедшим из строя механизмом заряжания. Тут же несколько механиков, ругаясь про себя, стягивают с «Громовержца» гусеницу, почти разорванную напополам после чересчур близкого знакомства с противотанковой миной… Вокруг вьются беспилотники, непрерывно сканируя окружающие горные склоны. Где-то высоко, не видные с земли, наматывают круги дозорные девятки «Молний».