Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 638

638

Ну что же, за неимением лучшего, подготовку будем считать законченной. За работу!

Азартно крутнувшись на кресле, Тиид вывел на экран информацию о филитских наблюдателях вокруг базы «Север».

Шаги сменившихся ночных дежурных затихли вдали, и Ринчар Линд занялся обустройством на наблюдательном посту, где ему с Линн Валькантис предстояло провести следующие десять часов. Впрочем, обустраиваться — это, наверное, слишком сильно сказано. Пост представлял собой неглубокую выемку, кое-как защищающую от дождя, снега и обычного в этих краях резкого холодного ветра. В самом сухом месте там поместился узкий топчан, накрытый двумя потертыми полушубками, а в его изголовье стоял широкий ящик радиостанции, рядом с которым Линд только что уместил пятилитровый термос с горячим лакином и пакеты с пайком. Прямо возле выемки, частично прикрывая ее, росло невысокое корявое дерево, в кроне которого был замаскирован антенный провод, а весь склон впереди зарос густым кустарником, в котором скрывалась стереотруба с широкими заслонками-блендами, чтобы не давала бликов.

Чуть ниже крутой, но, в общем, проходимый склон переходил в обрыв, у подножья которого струилась по камням узкая речушка, зажатая между высокими берегами. На другой стороне возвышались почти отвесные отроги плато с едва заметной черной неровной линией периметра на самом краю. За периметром, где уже начиналась территория базы пришельцев, не было абсолютно ничего примечательного — просто беспорядочные груды камней, покрытых лишайником, с пробивающимися кое-где пятнами жесткой травы и низкого стелющегося кустарника. К горизонту местность повышалась, закрывая ближайшие подходы к базе от глаз наблюдателей.

Впрочем, как подозревал Линд, основное наблюдение за пришельцами ведется совсем в других местах, где есть более проходимые и скрытые подходы к периметру, а этот пост выставлен, скорее, для отвлечения внимания пришельцев. Все равно, за два дневных дежурства, которые они провели здесь с Линн, им не удалось заметить ровным счетом ничего интересного. Даже обычный обход периметра танковой пятеркой пришельцев приходился на ранее утро, когда они еще только добирались сюда.

Поудобнее устроившись на прорезиненном непромокаемом коврике, Линд глянул в стереотрубу. Все то же самое: тишина, пустота, скука…

- Рин! — Линн Валькантис протянула ему большую кружку горячего лакина, особенно сладостную после трудного двухчасового перехода.

- Спасибо, Линн, — кивнул ей Линд, подвигаясь, чтобы дать ей место.

Сходство их имен — Рин и Линн — еще в дороге сделало их предметом добродушных шуток с немного фривольным подтекстом, хотя в их отношениях не было абсолютно ничего фривольного. Линн была идеальной напарницей — неприхотливой, выносливой, терпеливой, снисходительной к чужим недостаткам и, кажется, не имеющей никаких раздражающих привычек, но при этом как-то забывалось, уходило далеко на второй план то, что она была еще и молодой и весьма привлекательной девушкой.

Немногословная и сдержанная Линн не любила рассказывать о себе, но во время дороги и длинных утомительных от ничегонеделания дежурств Линд несколько раз по старой журналистской привычке раскручивал ее на подробный разговор и теперь знал о ней довольно много.

Линн Валькантис было двадцать два года. Родилась и выросла она в южной земле Альмагордо, где ее отец служил в пограничных войсках, а мать, биолог по образованию, изучала флору и фауну Великой Южной Стены. Линн вначале тоже хотела пойти по стопам матери, но несколько лет назад, в одной из биологических экспедиций, в которой она участвовала в качестве лаборантки, ей довелось увидеть в горах заброшенный кишлак, все население которого больше ста лет тому назад вымерло от черной немочи. С тех пор Линн твердо решила стать врачом-эпидемиологом. Получив аттестат, она отправилась поступать в Галанский медицинский, где находилась самая известная в стране кафедра эпидемиологии. Не пройдя конкурс с первого раза, она год проработала санитаркой в больнице скорой помощи, но со второй попытки все же получила желанный студенческий билет. А несколько месяцев назад с такой же настойчивостью и целеустремленностью она поступила в отряд наблюдателей, став там единственной женщиной — полевым агентом.

С детства привыкнув к положению единственной или почти единственной девушки в чисто мужской компании, Линн умела поставить себя так, чтобы к ней относились как к равной, без всяких скидок и заигрываний. Она никогда не кокетничала и не пыталась привлечь к себе внимание, не пользовалась косметикой, одевалась всегда просто и практично и была совершенно равнодушной к темам, обычно вызывавшим живейший интерес у ее сверстниц, — нарядам, сплетням о знаменитостях и молодежным сериалам. Она-то и телевизор впервые увидела в десять лет, когда ее семья приехала погостить к родственникам, и, просидев перед экраном три дня без перерыва, полностью к нему охладела. Зато говорить с ней Линду было интересно: Линн многое повидала и много читала. Ее отец регулярно выписывал книги по почте, а в интернате, где она училась, была очень хорошая библиотека…

Ринчар Линд снова взглянул в трубу на застывший за стеклами линз пейзаж. Как он подозревал, эти полусуточные дежурства — плюс по два часа пути по бездорожью в одну сторону — являются для них с Линн не более чем тренировкой на терпение, настойчивость и усидчивость. Впереди их ждали еще три дневных дежурства, затем, после дня отдыха — шесть ночных, а после, очевидно, должен был прийти черед чего-то более занимательного.

638