Время жить. Пенталогия (СИ) - Страница 574

574

Неллью же был просто на вершине счастья. Его чинетский становился заметно лучше с каждым днем, а здоровье просто с неимоверной скоростью шло на поправку. И только одна мысль постоянно тревожила его: он точно знал, что впереди его скоро ждет еще одна дальняя дорога.

Глава 19. Приятный вечер в теплой компании

Музыка держала в напряжении весь зал. Она, грохоча, прокатывалась по нему, отражаясь от стен, озаряемых вспышками нестерпимо-фиолетового света, — семь повторяющихся чистых и тревожных аккордов на фоне глухого рокота барабанов и позвякивания гонгов. Звуки становились все громче, темп нарастал, фиолетовые вспышки били, подобно молниям, и вдруг музыка внезапно и как-то стремительно смолкла на полном скаку, оставив после себя только эхо, продолжавшее звенеть в ушах собравшихся. Огромный зал погрузился во тьму, и лишь один прожектор, светивший вертикально вниз, бросал яркий луч света на коленопреклоненного Кэноэ и стоявшего за ним Императора.

Повинуясь приказу передатчика, спрятанного в ухе, Кэноэ низко склонил голову, и Император, положив руку ему на затылок, начал нараспев читать ритмичную формулу Поручения — те самые семь тревожных аккордов, неслышные призраки которых метались сейчас между стенами зала.

Негромкий глуховатый голос за его спиной умолк, и Кэноэ по команде распорядителя положил правую руку себе на плечо раскрытой ладонью вверх. Голову он при этом продолжал держать склоненной. Император, сделав шаг в сторону, взял с усеченной пирамидки алтаря жезл и вложил его в ладонь Кэноэ. По залу пронесся громовой удар литавр, снова вспыхнула и заискрилась огнями фиолетовая молния. Большой прожектор почти погас, остался лишь тоненький лучик, освещавший неподвижного Кэноэ с жезлом в руке и стоявшую за ним полутемную фигуру Императора в широких одеждах, превращавших его в огромную бесформенную массу.

Снова заиграла музыка. Сначала медленная и тихая, она постепенно разогревалась, разгоняя кровь по жилам.

«Тэй-й-и-и-ннн! — пели невидимые голоса. — Тэй-й-и-инн!»

«В путь!»

Стараясь двигаться как можно непринужденнее и не запутаться в парадном плаще, Кэноэ с облегчением встал с колен и поднял высоко над головой жезл — уменьшенную копию того самого Хрустального Жезла, который, по легенде, получил от посланцев со звезд первый император династии Кэвирноэронов. Музыка стала громче, голоса влекли, тянули, звали его в путь, и Кэноэ, повинуясь их зову, бегом начал спускаться по ступеням с высокого помоста, держа жезл, словно факел, в поднятой вверх правой руке. Прожектор следовал за ним, заставляя крупный кристалл горного хрусталя в навершии жезла испускать резкие яркие блики.

Толпа медленно расступалась перед Кэноэ, открывая ему путь к широким дверям. Может быть, даже слишком медленно: огромный зал был переполнен, в нем еле хватило места всем желающим посмотреть церемонию Поручения — событие редкое и, в своем роде, уникальное. В последний раз она проводилась более десяти лет тому назад, при посылке чрезвычайного Императорского комиссара на охваченную восстанием Кронтэю. Может быть, следующего раза придется ждать еще дольше.

Наверное, Кэноэ надо было гордиться собой. Только что он стал тэмолоноэтаоркэги, буквально — Императорским Подручным, отправленным для выполнения специального задания и с особыми полномочиями. Присвоенный один раз, этот статус давался пожизненно, но число людей, обладавших им, почти никогда не превышало дюжины во всей Империи. Список прилагающихся к нему прав и полномочий занимал целых две страницы убористого текста, хотя сегодня он вряд ли всерьез заинтересовал бы кого-нибудь, кроме историков и профессиональных церемониймейстеров.

И кто только придумал такие долгие ритуалы?! Кажется, в то время еще не успели изобрести театр…

Людское море неохотно подавалось в стороны, словно густая вязкая каша, и Кэноэ приходилось практически бежать на месте, вздымая жезл. Продвижение через зал происходило мучительно медленно, и он лениво подумал, что в телерепортаже этот кусок, наверно, изрядно сократят или прокрутят на повышенной скорости.

Но, наконец, высокие створки дверей медленно распахнулись, и Кэноэ увидел перед собой широкую площадку, тоже заполненную людьми. Впереди, над ступенями, спускавшимися к парадному входу, торчал, словно большая голенастая птица, съемочный кран с телекамерой.

В полной тишине, сопровождаемый объективами и взглядами сотен людей, Кэноэ сбежал по ступеням, пересек холл и, не оглядываясь, проследовал к длинному открытому колесному экипажу. Согласно протоколу церемонии, новоиспеченный Подручный должен был немедленно и ни на что не отвлекаясь, отбыть для исполнения полученного задания.

Конечно, на самом деле, он никуда не собирался срываться… по крайней мере, так сразу. Экипаж, под приветственные крики зрителей обогнув угол Дворца, остановился возле одного из боковых входов, чтобы Кэноэ мог спокойно выбраться из него и удалиться в свои покои. Что же, свою роль он сыграл, получил свою порцию аплодисментов, теперь можно и отдохнуть.

Через полчаса, приняв душ и переодевшись, Кэноэ был готов признать, что жизнь все-таки не совсем плоха. В конце концов, даже при наличии самой любимой и любящей жены мужчина должен время от времени побыть один. Кээрт сейчас на приеме, который дается в его честь, и, хотя завтра они летят вместе, должна играть на нем роль верной супруги, ожидающей возвращения своего героя. Вернется она, судя по всему, не раньше полуночи.

574